Мишель Фейбер - Книга странных новых вещей

Не могу поверить, что пишу о том, как повздорил с инженером! Волею Господней меня послали в иной мир, первого христианского миссионера, а я склочничаю о своем попутчике!

Моя дорогая Беатрис, пожалуйста, расцени это «Первое послание» как прелюдию к грядущему испытанию, как первую борозду, проложенную на пашне, прежде чем заронить в нее что-нибудь прекрасное. Частично поэтому я решил перенести каракули, накорябанные карандашом на корабле, в это сообщение для Луча как есть. Если я изменю хоть одно предложение, тогда возникнет искушение поменять все. Если я разрешу себе опустить хоть одну глупую деталь, кончится тем, что я все вычеркну. Лучше ты получишь этот бессвязный и невразумительный лепет, чем ничего.

Я иду спать. Уже ночь. Ночь тут будет три дня, если ты понимаешь, о чем я. Неба я еще не видел; вернее, видел на миг через прозрачный потолок зала прибытия, когда меня вели на квартиру. Очень заботливый координатор СШИК, забыл имя, болтал со мною и пытался поднести багаж, а я еле плелся. Окна в моей квартире огромные, но закрыты жалюзи, вероятно управляемые электроникой, и я слишком устал и дезориентирован, чтобы догадаться, как это работает. Мне надо немного поспать, прежде я начну нажимать кнопки. Исключая, конечно, кнопку, которую я сейчас нажму, чтобы отправить это письмо. Превратившись в лучики света, оно помчится сквозь космос, отскакивая от спутников, чтобы добраться до женщины, которую я люблю. Но как могут эти слова, переведенные в двоичный код, лететь так невозможно далеко? Я не поверю в это, пока не получу ответ от тебя. И если ты можешь совершить такое чудо, остальные последуют, я уверен.

С любовью,

Он спал и проснулся от шума дождя.

Он долго лежал в темноте, слишком ослабевший, чтобы перевернуться с боку на бок, и прислушивался. Дождь шумел не так, как дома. Его сила убывала и прибывала в стремительном циклическом ритме, три секунды, самое большое, между порывами.

Он синхронизировал колебания со своим дыханием, вдыхая, когда дождь чуть затихал, выдыхая, когда усиливался. Что заставляло дождь вести себя подобным образом? Естественно ли это или связано с конструкцией здания — воздушные перегородки, вытяжки, неисправная дверь, то открывающаяся, то закрывающаяся? Или что-нибудь столь же земное, как окно его дома, хлопающее на ветру. Он не видел ничего дальше полосок жалюзи.

Постепенно любопытство взяло верх над усталостью. Питер выполз из кровати, дошлепал до ванной, пошарил по стене в поисках выключателя и на секунду ослеп от галогенной вспышки. Он покосился на часы, единственный предмет туалета, который он не снял, идя спать. Он спал… как долго? Только семь часов… если не тридцать один. Он проверил число. Нет, только семь. Что его разбудило? Эрекция, наверно.

Ванная по всем статьям походила на те, какие ожидаешь увидеть в гостинице, за исключением туалета: вместо обычного спуска воды там было устройство, всасывающее содержимое со свистом и шипением сжатого воздуха. Питер мочился медленно, ощущая некоторое неудобство в ожидании, пока пенис не станет мягким. Моча была темно-оранжевая. Встревоженный, он наполнил стакан водой из-под крана. Жидкость имела бледно-зеленый цвет. Чистая и прозрачная, но бледно-зеленая. На стене над раковиной висело отпечатанное объявление: «ЦВЕТ ВОДЫ ЗЕЛЕНЫЙ. ЭТО НОРМАЛЬНО И БЕЗОПАСНО. ЕСЛИ СОМНЕВАЕТЕСЬ, ВОДУ В БУТЫЛКАХ И НАПИТКИ МОЖНО КУПИТЬ В МАГАЗИНЕ СШИК. 50 долларов за 300 мл».

Питер жадно, но все еще с подозрением уставился на стакан зеленой жидкости. Все эти истории про британских туристов, которые пили за границей воду и отравились. «Индийский понос» и тому подобное. Две убедительные цитаты из Писания пришли ему на ум: «Не заботьтесь о том, что вам есть и что пить» из Матфея (6: 25) и «Для чистых все чисто» (Тит. 1: 15), но ясное дело — контекст там был другой. Он еще раз посмотрел на плакатик, предлагающий альтернативу воде, — пятьдесят долларов за триста миллилитров. Ну уж нет. Они с Би уже решили, куда потратят деньги, заработанные в этой миссии. Выплатят ипотеку за дом. Переоборудуют ясли в церкви, так что дети получат больше света и солнца. Купят микроавтобус, приспособленный для инвалидных кресел. Список был длинный. Каждый доллар, им потраченный, вычеркнет что-то из этого списка. Он поднял стакан и выпил.

Вкус нормальный. Божественный вкус, на самом деле. Была эта мысль богохульной? «Да хватит тебе, — посоветовала бы ему Беатрис. — В мире полно более важных вещей, о которых стоит беспокоиться». И скоро он сам это узнает. Он встал, спустил воду, выпил еще зеленой воды. Вкус ее отдавал чуть медвяной дыней, или, может, ему почудилось.