Игорь Гриньков - Белый пиджак ; Люди из тени

И меня уже не коробило, что многие товарищи по «АА» зациклились на Боге. После каждой такой поездки я получал такую положительную энергетическую подпитку, что мне хватало ее месяца на три или четыре. Кроме того, я постоянно контактировал по телефону с наиболее близкими мне друзьями по «АА» из разных городов. Жены бухтела, что на эти разъезды и телефонные разговоры уходит куча денег. Наверное, было бы лучше, если бы я эти деньги пропивал?

Не все у моих собратьев по «АА» проходило гладко, некоторые уходили в срывы. Но они знали, что есть путь, на который всегда можно вернуться, даже если все придется начинать с нуля.

Один случай буквально потряс меня. Не очень склонный к патетике и пафосному стилю, я просто не могу подобрать другого слова, кроме «потряс». Приехав в очередной раз в любимый мною Киев, я узнал, что эй-эй-евец Толик умирает от рака. Толик, простой работяга, пропьянствовал всю свою жизнь и только в шестьдесят лет обратился «в новую веру». Будучи в «АА», он не пил три последних года, а потом у него обнаружили неоперабельный рак, и дни его были сочтены. Мы поехали навестить его дома. Толик лежал в постели, желтый и кахетичный [10] Кахексия — крайняя степень истощения. от пожиравшей его изнутри опухоли, но взгляд его был умиротворен и ясен. То, что он произнес, заставило многих заплакать, а в моих ушах стоит по сей день: «Я благодарю Бога, что прожил три года трезвым и буду умирать трезвым!»…

Особенностью почти всех групп «АА» того времени, независимо от города и республики, было резкое неприятие представителей официальной наркологии. Доходило до того, что практических врачей-наркологов просто не пускали на собрания групп.

«Не хрена им здесь делать! Пусть, пидоры, упражняются в своих «генделиках» (государственных наркологических диспансерах)!»

Это, разумеется, крайне радикальная позиция. Одно другому не должно мешать. Сейчас разумные наркологи рассматривают деятельность групп «Анонимных Алкоголиков» в качестве хорошего реабилитационного способа для адаптации страдающих алкоголизмом. Правда, имеются попытки подмять под себя движение «АА», контролировать его. Но «Анонимные Алкоголики» никогда не позволят этого сделать, Билл Уилсон подарил им «12 Шагов» не для того, чтобы кто-то ими руководил.

С другой стороны, при нынешних темпах коммерциализации медицины в целом, и наркологии в частности, пропившийся до рубля страдалец или человек, валяющийся под забором, вряд ли будет интересен для моих коллег-наркологов. И ему остается только одна дорога, к «Анонимным Алкоголикам». Там его, по крайней мере, не прогонят, а напоят чаем, выслушают, и, может быть, и приютят.

Разительным контрастом выглядели выступления людей в Феодосии, приехавших продлить код, и рассказы-исповеди «Анонимных Алкоголиков». В Крыму человек, упав на колени перед Александром Романовичем, благодарил его за подаренные годы воздержания от спиртного, во время которых он успел купить машину, построить дом, обрядить в тряпки жену и детишек. Там Утроба царствовала над Духом. Эй-эй-евцы говорили о том, какое это счастье — просыпаться утром трезвым, чувствовать себя человеком, постепенно обретая душевный покой.

Неофициальными эмблемами «АА» были верблюд и лягушка. Верблюд, напившись однажды до отвала, потом очень долго может обходиться без питья. Лягушка со всех сторон окружена водой (подразумевается, водкой), но это не мешает ей чувствовать себя распрекрасно в провоцирующей среде; сама-то она не пьет. Эти эмблемы, как и значки с названиями городов, в которых мне посчастливилось быть на встречах с эй-эй-евцами, долго висели на стене комнаты, прикрепленные к красному вымпелу, на котором позолотой поблескивали слова «Победителю в социалистическом соревновании».

Кроме Ростова-на-Дону, я неоднократно посещал Киев, побывал в Волгограде, Вильнюсе, Минске, Москве. И так до 1996 года. Но после введения визового режима в некоторых странах ближнего зарубежья, ухудшения общего финансового положения в России, когда нам, бюджетникам, перестали выдавать зарплату, контакты с друзьями по «АА» практически прекратились. А группу в Элисте я не создал, оправдывая это занятостью на основной службе. Пришлось вариться в собственном соку, что было большой ошибкой. Хотя все ссылки на занятость — пустые отговорки, я просто не созрел для того, чтобы организовать группу…

Освобождение из алкогольного плена — процесс очень продолжительный. Ведь проблема заключается в голове, и, чтобы шелуха слетела с угробленных пьянкой мозгов, требуется время. Алкогольный тип мышления, формировавшийся годами, цепко держит вас в путах своих стереотипов. У алкоголика, чтобы он не делал, доминантой в мозге сидит одна единственная ценность — спиртное.