Алексей Ручий - Песни-Танцы

- Это печально.

- А ты в бога веришь? – спрашиваю я Петра.

- Не особо.

- Вот и он в тебя не верит, - смеюсь я. – И вообще ни в кого не верит. Бог устал от всех нас.

- Что вы все про бога? – вмешивается Артем, - Вон девчонки какие ходят. Давайте с кем-нибудь познакомимся.

- Дерзай.

Артем пытается знакомиться с идущими навстречу девушками. Получается у него, мягко говоря, неважно. Да и ситуация не особо располагает: большинство – школьницы, те, что постарше, прогуливаются в компании своих молодых людей.

- Бросай ты это дело, - говорим мы ему с Петром, - никому ты не интересен.

- Это я-то? Это вы никому не интересны! – отвечает нам Артем и продолжает пытаться завязать знакомство с утроенным энтузиазмом.

В итоге, надо отдать ему должное, у него получается. Он знакомится с двумя девушками, представившимися Аней и Катей, и дальше мы идем гулять вместе. Девушки не особо красивы, но на безрыбье, как известно...

Артем пытается развлечь их беседой, мы с Петром в основном многозначительно молчим. Проходим так несколько кварталов, Аня с Катей слушают Артема, который рассказывает какие-то анекдоты, перемежающиеся со случаями из его жизни.

Сделав небольшой круг по городу, возвращаемся в аллею, где сидели сегодня днем. Я с Петром иду в магазин за пивом, оставив Артема в компании наших новых знакомых. Берем пиво себе и девушкам. Возвращаемся.

Артем с девушками расположился на скамейке в аллее под кронами лип. Продолжает заливать. Барон Мюнхгаузен прям. При виде пива девушки оживляются, тянут руки за своими бутылками. Простушки из местных. Скорее всего, учатся в техникуме на бухгалтеров. В худшем случае – в лицее на поварих.

- Чем вы занимаетесь по жизни? – спрашиваю я девушек, отхлебывая из бутылки.

- Учимся.

- Все мы чему-нибудь учимся – в меру сил и возможностей, - улыбаюсь я, - вы конкретно на кого?

- Это допрос?

- Вроде того.

- На бухгалтеров.

- В техникуме?

- А где ж еще?

Вообще они правы: их занятия – их личное дело. В конце концов, все мы что-то как-то да делаем по жизни, и не всегда то, что нам нравится. Возможно, им светит стать средней руки специалистами по бухгалтерскому учету и пристроить свои попы в мягкие кресла какой-нибудь замшелой фирмы из местных. Может, и не светит. Кривая судьбы все равно рано или поздно всех нас куда-то выводит.

- А вы чем занимаетесь? – спрашивают в свою очередь девушки.

- Я в милиции работаю, - невозмутимо врет Артем, мы с Петром молчим.

- Правда?

- Чистая.

- Ну и как?

- Отлично!

Больше вопросов нет. Остаются только сальные анекдоты Артема, которых у него в избытке. Пусть рассказывает. Слова – ерунда, слова не важны, когда у нас есть такой вечер. Когда у нас есть этот пульсирующий сгусток времени, вырванный с мясом из утробы безумных эпох.

Мы пьем пиво и иногда перекидываемся короткими репликами. Говорить особо не о чем. Девицы не слишком общительные. Петр говорить вообще не любит. Мне сказать нечего. Ситуацию в меру сил и возможностей спасает Артем, но мне видно, что в определенный момент становится скучно и ему. Наслаждаемся тишиной и теплым покоем майского вечера.

Потом девушки уходят. Одна из них, которая Катя, говорит, что дома у нее маленький ребенок и старая мама.

- А муж?

- Объелся груш, - коротко отвечает она, и я понимаю, что тема исчерпана.

- Ну, пока, - прощается с девушками за всех Артем.

- Пока.

- Еще встретимся?

- Все может быть…

Все может быть… Они уходят. Растворяются в тени от домов и деревьев, в струях налетающего с реки ветерка. Все может быть… Или, быть может, все? Все, что когда-либо произойдет, случится, явится миру – все это уже кончено, свершилось и благополучно забыто?.. Мы идем по кругу, повторяясь, натыкаясь на повторы, расшибаясь об них. И разорвать этот круг не представляется возможным…

- Еще пива, господа? – спрашивает Артем.

- Еще одно и домой, - отвечаю я, - иначе я рискую повторить вчерашнюю ошибку...

- Давай так.

И опять мы пьем пиво. В который раз за сегодня? Опять эти повторы…

Я повторяюсь, потому что повторяется сама жизнь. О, этот заколдованный круг! Новое пришествие мертворожденных идей и людей. Все происходит снова и снова, рутинно и буднично; так, словно иначе и быть не может. Удел человечества – это глупые и скучные повторы, в которых он обречен искать смысл. О каком чистом листе может идти тут речь? Все равно вернешься к тому, на чем кончил. Жизнь невозможно начать с чистого листа в силу природы самой жизни.