Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 12

В соответствии с замыслом текстема Земляв «Тихом Доне» развёрнута значительно шире, чем в «Донских рассказах». Она представлена во всех ипостасях. Это и природная стихия, и мать-кормилица, и место, где человек родился, вырос, где кровные узы связали его с родными людьми, и возлюбленная, любимая, и хранительница казака, и возрождающая сила, и лоно, принимающее в себя тело человеческое.

Земляв «Тихом Доне» опоэтизирована. Образ Землидан в повествовании очень широко. Шолохов видел Россию через поэтический образ родной степи: «Родимая степь под низким донским небом <���…> низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю, донская, казачьей нержавеющей кровью политая степь».

В минуты трагических испытаний все герои «Тихого Дона» возвращаются к родному куреню, к земле. Пантелей Прокофьевич, возвращаясь из «отступа, спеша и прихрамывая, вошёл на родное подворье — побледнел, упал на колени, широко перекрестился и, поклонившись на восток, долго не поднимал от горячей, выжженной земли свою седую голову».

Многие герои «Тихого Дона» далеки друг от друга по взглядам, убеждениям, социальному положению, но в отношении к родной земле они близки. Шолоховым написаны блестящие сцены, характеризующие отношение к родной земле белого офицера Атарщикова и простой казачки Аксиньи. «Атарщиков подсел на койку Листницкого, <���…> зашептал: — Ты понимаешь, Евгений… Я до чёртиков люблю Дон <���…>. От запаха степного полынка мне хочется плакать… И вот ещё, когда цветёт подсолнух и над Доном пахнет смоченным дождём виноградниками, — так глубоко и больно люблю…» и ср.: «Она (Аксинья. — Ред.) хотела забыться в работе, заглушить ворохнувшуюся под сердцем тоску, но слёзы застилали глаза, дробно капали на зелёную картофельную ботву, на обессилевшие руки, и она уже ничего не видела и не могла работать. Бросив мотыгу, легла на землю, спрятала лицо в ладонях, дала волю слезам…».

Особенно органическая связь с донской землёй характерна для Григория Мелехова. Вовлечённый в войну, герой глубоко страдал. Он говорил Аксинье: «Никакой работы не погнушаюсь. Моим рукам работать надо, а не воевать». После тяжёлых боёв на отдыхе герой прилёг, выбрав на косогоре место посуше. Шолохов дал блестящее описание восприятия героем пейзажа: «Григорий лежал, широко раскинув ноги, опершись на локти, и жадными глазами озирал повитую солнечной дымкой степь, сияющие на дальнем гребне сторожевые курганы, переливающееся, текущее марево на грани склона. На минуту он закрывал глаза и слышал близкое и далёкое пение жаворонков, лёгкую поступь и фырканье лошадей, звяканье удил и шелест ветра в молодой траве… Странное чувство отрешения и успокоенности испытывал он, прижимаясь всем телом к жёсткой земле». Несколько раз на протяжении романа Шолохов возвращался к этой мысли. Годы и пережитое сделали своё дело. Григорий Мелехов, как впоследствии и герой рассказа «Судьба человека» Андрей Соколов, испытывает мучительные боли в сердце. От этих нестерпимых болей у героя романа «Тихий Дон» лекарство одно: «…он ложился левой стороной груди на сырую землю или мочил холодной водой рубашку, и боль медленно, словно с неохотой, покидала его тело».

Перед казнью прижимается щекой к родной земле Валет. Незадолго до казни Подтелков, несмотря на остро ощущаемое приближение смерти, чувствует аромат родной земли. Бунчуку перед смертью «хотелось ещё и ещё раз глядеть на седую дымку неба, на грустную землю, по которой мыкался он двадцать девять лет».

Подобных описаний в «Тихом Доне» множество. Они подтверждают мысль авторов словаря о том, что текстема Земляскрепляет повествование и во многом является смыслообразующим центром эпической прозы Шолохова. «По затопленным лугам, на грядинах и рынках не залитой земли перекликались, готовясь к отлёту, гуси, в тылах неумолчно шипели охваченные любовным экстазом селезни. На вербах зеленели серёжки, липкой духовитой почкой набухал тополь. Несказанным очарованием была полна степь, чуть зазеленевшая, налитая древним запахом оттаявшего чернозёма и вечно юным — молодой травы». Права Н. М. Муравьёва, которая пишет: «Антонимы „древний — юный“ в данном контексте не противопоставлены, это единый смысловой ряд, который отражает философию бытия сквозь призму природного мира: только близость к земле может помочь человеку найти своё место в этом древнем и вечно обновляющемся мире».