Сара Дессен - Тем летом

- Эшли? – я не была уверена, что знаю, что делать. – Ты как? Все нормально?

- Ммм-хммм, - она перекатилась на спину, ее лицо было красным, но довольным. – Хейвен.

Я нагнулась к ней и принюхалась, затем отступила на шаг. Через улицу где-то залаяла собака.

- Да?

- Помоги мне войти, - она замахала руками. Я схватила ее запястья и потащила сестру за порог, нечаянно задев ее головой о дверь.

- Ай! – медленно пробормотала она. – Это было больно.

- Прости.

Мы были внутри, так что я отпустила ее руки и закрыла дверь. Мне было жаль Эшли, лежавшую на полу возле подставки для зонтиков, и я потащила ее дальше, остановившись у лестницы наверх, и постаралась привести ее в полусидячее положение. На ее шее действительно было нижнее белье – розовые трусы. Не женские. В волосах у нее были трубочки для коктейлей, все разного цвета. Сестра попыталась вытереть лицо рукой, но заехала себе по носу и захныкала. В старшей школе она частенько приходила домой навеселе, разговаривая заплетающимся языком. Мама не терпела этого, и на следующее утро Эшли была заперта в своей комнате, а мама чистила ковер пылесосом, уделяя особое внимание тому, чтобы погреметь и постучать трубой. Что касается меня, я просыпалась в два часа ночи от звуков, издаваемых Эшли в ванной. Моя сестра считала, что никто ничего не слышит, ведь она так по-умному включает воду, но родителей ей обдурить не удавалось, ни на минуту. Они запирали на ключ шкафчик со спиртным и тщательно принюхивались, а вот Эшли каким-то образом переросла все это, как переросла многочисленные свидания, короткие шорты и Самнера. Льюис не выпивал и не курил, у него, кажется, вообще не было недостатков. Он был безупречен, и Эшли бросила все свои дурные привычки ради него. Ну, по крайней мере, до сегодняшнего вечера. Наверное, ее друзья понимали, что это ее последний шанс сойти с ума, так что… Я смотрела на свою напившуюся сестру, сидящую у лестницы, и понимала, что буду скучать по ней.

- Эшли.

Она все еще водила рукой перед лицом, теперь закрыв глаза. Я потрясла ее за плечо.

- Пойдем, давай ты хотя бы ляжешь на диван.

Я обхватила ее руками и помогла встать, и мы медленно пошли к дивану. Я осторожно уложила сестру и прикрыла ее пледом, снимая с нее оставшуюся туфлю и вынимая трубочки их волос. А вот трусы на ее шее я оставила, как маленькую месть за ее поведение в последнее время. Некоторые вещи нельзя прощать даже сестрам.

С кухни я принесла небольшой тазик, поставила его у изголовья на случай, если ей вдруг станет плохо, и собралась уходить, но тут услышала ее бормотание и затем чуть громче:

- Эй?

- Что?

Она свернулась в клубок на кушетке. На кофейном столике возле нее лежали мамины записки и стикеры, прекрасно видимые мне даже в том тусклом свете, что лился из окна.

- Посиди со мной, - кушетка скрипнула, когда она повернулась,– Хейвен?

Я опустилась рядом с ней, подтянув колени к груди. Не помню, сколько времени я уже не сидела вот так, и мне понравилось это ощущение, когда ноги не касаются пола.

- Я буду скучать по тебе, ты же знаешь, - вдруг сказала она, ее голос стал яснее, чем раньше. – А я знаю, что ты в это не веришь.

- Мне казалось, ты не можешь дождаться, чтобы съехать, - отозвалась я.

Она засмеялась долгим странным смехом.

- Ну да, не могу. В смысле, я люблю Льюиса. Я люблю его, Хейвен. Он единственный, кто когда-либо заботился обо мне.

Старая песня. Я кивнула, хоть в темноте она и не видела меня.

- Все будет в порядке, Хейвен. Тебе это известно, верно? Ты знаешь это.

Она поерзала, устраиваясь удобнее. Ее голос стал мягче и тише, Эшли засыпала.

- Мама, папа, и вообще все будет хорошо. И Лорна. И мы с Льюисом. Мы же не можем расстраиваться вечно, понимаешь? Нам надо думать о хороших временах, мы должны помнить их. Нельзя переживать из-за прошлого или из-за того, что произойдет дальше. Мне нельзя. И тебе тоже.

- Я и не переживаю, - мягко ответила я, спрашивая себя, когда же она заснет.

- Переживаешь,– сказала она. – Я вижу это по твоему лицу. Тебе нужно повзрослеть, понимаешь? У нас были и хорошие времена, никто не виноват. У некоторых людей даже этого нет.

Снаружи по улице прошла чья-то тень, и я вспомнила о Гвендолин. Она чокнутая, сказала Кейси.

- Спи, Эшли. Уже поздно.

- У нас были и хорошие времена, - промурлыкала она скорее себе, чем мне. Конечно, как будто она действительно разговаривала со мной сейчас! – Как тем летом, на пляже. Все было идеально.

- Тем летом? – встрепетнулась я. – Каким именно?