Орхан Памук - Мои странные мысли

После четырех часов я спустился в подвал дорогого многоквартирного дома в Гюмюшсую. Ржавые счетчики всех двенадцати квартир скрипели, как старые стиральные машины, в самом темном и дальнем углу узкого, пыльного коридора. Я спросил привратника:

– В одиннадцатой кто-нибудь дома?

– Хозяйка, – сказал привратник. – Эй, братец, что ты делаешь, не отключай их!

Я не слушал его. У меня заняло меньше двух минут достать из своей сумки для инструментов отвертку, пару кусачек и пару специальных гаечных ключей. Счетчик квартиры номер одиннадцать перестал трещать.

– Поднимись наверх примерно через десять минут, – велел я привратнику. – Скажи, что я поблизости и что ты знаешь, где меня найти. Я буду в кофейне внизу спуска.

Пятнадцать минут спустя привратник пришел в кофейню и поведал, что ханым-эфенди очень расстроена и ждет меня. «Скажи ей, что я занят, но постараюсь зайти попозже», – ответил я. Однако задумался. Зимой темнота наступает очень рано.

– Господин, ханым-эфенди очень обеспокоена. Она ждет гостей вечером, – продолжал привратник.

Естественно, люди всегда беспокоятся, когда им отключают электричество. Жены звонят мужьям; кто-то становится агрессивным, кто-то использует мягкий подход. Некоторые без всяких рассусоливаний предлагают взятку: «Может быть, я могу заплатить штраф вам прямо сейчас наличными?» Когда вы отвергаете их предложение, они поднимают цену. У дамы из одиннадцатой квартиры накопился большой долг за свет, а с учетом инфляции он вырос в двадцать раз. Так что если ей не удастся убедить меня, то ей с мужем и детьми предстоит провести десять самых холодных дней зимы без света.

Выйдя из кофейни, я направился назад к тому дому. Я вошел в лифт с деревянными дверями и сеткой с потертой старой позолотой и весело ждал, пока он со скрипом вез меня наверх, к квартире номер одиннадцать.

Сулейман.В один морозный день ближе к концу февраля я наконец-то зашел к «Своякам» как обычный покупатель.

– Продавец, буза у вас сладкая или кислая?

Мевлют сразу узнал меня.

– Ах, Сулейман! – воскликнул он. – Рад тебя видеть!

– Надеюсь, у вас все хорошо, дамы, – обратился я к Райихе и Самихе с фамильярностью старого друга, который просто проходил мимо.

– Добро пожаловать, Сулейман, – сказала Райиха, занервничав, что я могу что-то устроить.

– Слышал, ты теперь замужем, Самиха. Поздравляю, наилучшие пожелания.

– Спасибо, Сулейман.

– Это было десять лет назад, – сказал Мевлют. – Тебе потребовалось столько времени, чтобы пожелать Самихе добра?

Выходит, Мевлют-эфенди был счастлив в этом маленьком магазинчике с двумя женщинами. «Осторожнее, – хотелось мне сказать, – тебе лучше внимательно следить за этим заведением, ты же не хочешь, чтобы оно лопнуло, как „Бинбом“». Но я сдержался.

– Десять лет назад мы были всего лишь компанией горячих молодых парней, – сказал я. – В том молодом и буйном возрасте легко потерять голову из-за вещей, о которых спустя десять лет даже не вспомнишь. Я хотел принести тебе свадебный подарок, Самиха, но Ведиха не давала мне ваш адрес, только сказала мне, что вы живете где-то далеко, в квартале Гази.

– Они теперь переехали в Джихангир, – сообщил идиот Мевлют.

– Спасибо, буза у вас очень-очень вкусная, – сказал я, сделав глоток из поданного ими стакана. – Я возьму немного с собой.

Я попросил налить целую бутылку. Своим визитом я показал, что справился со своим наваждением. Но главной моей целью было предупредить Мевлюта. Когда он вышел проводить меня, я крепко обнял его и сообщил:

– Скажи Ферхату, пусть ходит осторожно.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Мевлют.

– Он знает.

Коркут.Однокомнатный дом – вот и все, что мой покойный дядя Мустафа сумел построить на земле, которую огородил с моим отцом на Кюльтепе еще в 1965 году. Мевлют приезжал из деревни, чтобы помочь ему, но дело далеко не пошло, и вскоре они выдохлись. Мы на нашем участке на Дуттепе начали с двухкомнатного дома. Мой отец посадил в саду тополя, как у него было в деревне; могу поспорить, что их теперь видно от самого Шишли. Когда моя мать в 1969 году уехала из деревни к нам на Дуттепе, мы за ночь добавили маленькую красивую комнату, а потом еще одну, в которой я слушал по радио лошадиные бега. В 1978 году, примерно в то время, когда я женился на Ведихе, мы пристроили к дому гостевую комнату и еще одну большую комнату с собственным туалетом, и очень скоро наш разрастающийся дом стал как дворец. В нашем царском саду было даже две шелковицы и фиговое дерево, которые выросли сами по себе. Вокруг сада мы построили стену и поставили железные ворота.