Ольга Скубицкая - Нф-100 - Небо в зеленой воде

Увидев его в музее, я и подумать не могла, что во мне когда-нибудь найдется достаточно смелости препираться с этим холодящим кровь мужчиной, тем более в воздухе на высоте второго этажа. На это просто не хватило бы воображения.

- Люди и в прошлое проваливаться не способны, а ты сам находишься, если мне не изменяет память, в твердой уверенности, что мы не люди. Как ты вообще можешь нас укладывать в какие-то правила, если и близко не представляешь, что это, и с чем это едят. Говорю тебе, это уже было, помнит не тело, помнит внутренняя сущность. - От нетерпения я топнула ногой в воздухе.

- Ты упертая, как не знаю что. Откуда в одном человеке столько раздражающих качеств сразу. - Он хлестнул меня своим коронным ужасающим взглядом, и по спине побежали мурашки. 'Моментально придавать лицу налет высокомерной дьявольщины - его конек'. - Глаза в темноте казались бездонными и опасными, как черные дыры в бесконечном космосе. Пожалуй, на этот раз он переполнил чашу моего терпения. - 'Ну почему ни одна из наших встреч не может закончиться миром'.

- Все! Хватит! Предлагаю вечер экспериментов считать закрытым, - высокомерно произнесла я, стараясь не сорваться на крик. Влетела в окно и хлопнула створкой перед лицом господина Вильсона. Жесткие губы скривились, а я еще несколько минут наблюдала за тем, как он опускается вдоль стены гостиницы, а затем удаляется уже пешком неспешным прогулочным шагом, словно не парил несколько минут назад под облаками, а совершал вечерний моцион.

Закрыв жалюзи, я стянула с себя мерзко липкую сырую одежду. Комната окоченела из-за оставленного открытым на всю ночь окна, в ней было немногим теплее, чем на улице. Отправившись в ванну, я встала под горячие душевые струи, и только основательно прогревшись, окончила водные процедуры и юркнула под одеяло. Количество вопросов опять превалировало над ответами. С одной стороны, меня распирало любопытство. Я точно идентифицировала попытку души проникнуть в прошлое, но почему же в этот раз ничего не вышло? С другой стороны, вспомнилась омерзительная сцена ярости, рвущейся наружу и крушащей все на своем пути, и мне захотелось тут же сбежать куда-нибудь подальше, вскочить и немедленно собрать вещи. Остановило лишь чистое, не затуманенное эмоциями, знание - убежать от себя невозможно, а, значит, отдаюсь в руки мудрого жизненного потока.

Иногда просто не имеет смысла бороться с течением, жизнь умнее, она лучше знает, как преодолеть очередной крутой поворот или порог. После долгих метаний я научилась доверять ей, и когда чувствовала, что силы на исходе и сопротивление бесполезно, просто позволяла жизненному течению вынести меня туда, куда ему заблагорассудится.

Слишком устала я за этот длинный день, и еще более длинные вечер и ночь, но, засыпая, думала лишь о незабываемом парении в бездонной пучине неба, и боюсь, что при этом безумно улыбалась.

Там, где Я

У каждого есть шкала самых неприятных ощущений, способных в дальнейшем испортить любой даже очень радостный, безмятежный и позитивный день. Вам может, присниться кошмар, и утро омрачится впечатлениями от криков и ужаса, к тому же дополнится влажными простынями, пропитанными холодным потом. Вы можете открыть глаза и увидеть за окном плотно сгустившиеся тучи и мерзко моросящий дождь, при том, что машина в ремонте, а на работу все равно нужно идти. И самое неприятное, по шкале моих личных ощущений, это если за час или полтора до самостоятельного пробуждения или пробуждения при помощи приятных звуков будильника - птичьего щебета или журчащего морского прилива, вас будит звонок телефона, с мелодией, не предвещающей ничего хорошего. Звонок с 'любимой' работы. У одного из моих знакомых на такой звонок установлен гимн Российской Федерации. Где он работает, признаваться не буду, могу лишь констатировать, что, по его словам, при звучании этой мелодии он никак не может отучить себя вскакивать и вытягиваться по стойке смирно, застань она его даже в постели в позднее время суток. При этом менять мотивчик он не желает, ссылаясь на стойкую его ассоциацию с работой. Ничего не поделаешь, в наше время люди самовыражаются всеми возможными способами, в том числе, излюбленными рингтонами в телефонах.

Моя трубка с утра разрывалась более безобидными звуками, но на курорте услышать этот аккомпанемент я надеялась меньше всего. Звонить мог только Олег, и только в самом крайнем из крайних случаев. Мозги закопошились сгустками неприятных и тревожных подозрений, пока я не открывая глаз, шарила рукой по кровати, ища источник раздражения. Притвориться, что меня нет, я сплю, ушла на фронт или попросту умерла, не позволяла врожденная преданность делу.