Ольга Скубицкая - Нф-100 - Небо в зеленой воде

Я разделась и встала под тяжелые капли освежающего душа. Вода заскользила нежными струйками по коже, и это напомнило мне об ощущении освобождения и легкости там, в бегущем потоке многоликого Ничто, в переходе между жизнями. С каждой минутой, проведенной под живительной влагой, мне все сильнее хотелось снова расплескаться множеством разрозненных частичек единой меня под неизвестной зеленью, пузырьки внутри восторженно соглашались. Завернувшись в халат и благоухая цитрусовым маслом, я стала задумчиво расчесывать влажные волосы. В окно прокралась морозная звездная ночь, в темное время суток теплая осень постепенно сдавалась в плен высокогорной зиме.

'Там я, наверное, становлюсь полноводной рекой или ледяным горным ручьем. Определенно вода и определенно движущаяся. Кто же я? Или корректнее будет сказать - что же я такое? А еще конкретнее, что же мы с Даниэлем такое?'

Несмотря на все раздражение и злость, я очень быстро приняла нашу с ним неразделимую общность, моей душе было гораздо больше лет, чем моему телу, и она точно знала, что мы с ним единое целое. Все это жестоко и несправедливо, два чужих человека, питающих, к тому же, друг к другу ничем не прикрытую неприязнь, на энергетическом уровне функционируют как единый организм.

Там, на подъемнике, я так испугалась за него. Падая, он удалялся мучительно больно, словно от меня отрезали плоть по кусочкам. Сила внутри меня никогда бы не позволила ему пострадать, хотя с другой стороны, во времени Элизы его часть допустила сожжение на костре другой половины. Наверное, здесь что-то другое, там тело и разум Тео осознанно отправили меня на смерть, но когда я горела, часть Тео поспешила навстречу моей части силы, устремилась на помощь, когда боль и смерть неотвратимо приблизились, как сегодня. 'Сила как встроенная программа, работающая на уровне инстинктов, тело и разум управляют поступками, а сила души действует как рефлекс, когда возникает боль, или приближается смерть', - озарило меня.

Мне захотелось тут же поделиться своей догадкой, я даже нетерпеливо отбросила расческу и направила пузырьки к Даниэлю, четко ощущая, что он находится близко, во всяком случае, для моего мистического таланта, по земным же меркам, напротив, он мог находиться в нескольких километрах от меня, в другой части городка. Но когда до прикосновения к его пузырькам оставалась пара мгновений, я одумалась, понимая, что веду себя как ребенок, и резко одернула энергетическое щупальце. Это было неприятно, пузырьки сопротивлялись, с его частью силы я чувствовала себя намного комфортнее. Я нетерпеливо тряхнула подсыхающими кудрями, пытаясь сбросить наваждения его близости. 'Надеюсь, он не успел почувствовать', - мелькнула в голове стыдливая мысль.

Из-за пережитого калейдоскопа событий, уснуть не получалось, я ворочалась на кровати, изводя себя то злыми, то горькими, то обнадеживающими, то лукавыми, то шкодливыми мыслями. Перевалило уже за третий час ночи, а я все терзала уставшее сознание, или оно терзало меня.

'Смерть, боль - все напополам, все вместе и едино. Надеюсь, что радость, удовольствие и счастье не входят в этот список, иначе мистическая жуткая связь станет больше похожа на брачную клятву', - угрюмо подумала я, натягивая на голову одеяло. В следующее мгновенье в спокойствие задремавшей ночи закралось постороннее ощущение, хватило пары секунд, чтобы понять причину всплеска пузырьков в крови. Мой энергетический близнец приближался. Миг спустя я поняла, что он не просто тянется отростком силы, а приближается физически, разница в этих двух ощущениях оказалась очевидной. Пузырьки взбудоражено носились по телу.

Я села в кровати, остатки дремы, слетели, будто и не ложилась, все чувства обострились. Пузырьки как обычно потянули навстречу ко второй части силы, я привычно осадила их. Мозг лихорадочно искал возможные объяснения. Часы показывали сорок минут четвертого, город спал и видел тихие осенние сны. Мы с англичанином одни бодрствовали в этом умиротворенном месте, и он шел ко мне.

'Хочет поговорить', - поняла я и, вспомнив холодные равнодушные глаза, плотно сжатые губы и заостренные черты, невольно поежилась. Видеть его однозначно не хотелось, и так бессонница замучила, а последствием очередной встречи станет еще и приступ сотрясающей злобы, без которого не обходиться ни один наш разговор.

Когда Даниэль приблизился ровно настолько, что отпали более вероятные предположения о причине его поздней прогулки, например, свидание под луной со своей пассией или одинокий перекур на морозном воздухе, я сделала странную вещь. Дотянулась энергетическим щупальцем до господина Вильсона, а затем выстроила пузырьки перед ним непобедимой невидимой стеной. Он мог их преодолеть, впитав, как губка своим телом, причем только он, никто другой в мире, но не стал этого делать. Мой жест был не бесполезной попыткой защититься или поугрожать, а указывал на крайнее нежелание его видеть. Безмолвный диалог, доступный лишь нам двоим.