Ольга Скубицкая - Нф-100 - Небо в зеленой воде

Мне снились кошмары: реки кислотно-желтой крови, закопанные в пепел тела велдов, между которыми лежала и я металлическим безжизненным куском. Затем под ногами горела и трескалась земля, картинка окружающего мира тряслась как ненормальная, и под конец меня мучительно долго затягивало в черную космическую дыру, от нее почему-то исходило тепло и дурманящий человеческий запах, но больше всего страданий доставляло то, что все это происходило в мертвой какой-то замороженной тишине. Чернота коснулась щеки и я, закричав, вывалилась в реальность.

Свет дня уже слегка потускнел и, преодолев жалюзи, выглядел очень мрачно. Тело чувствовало себя слишком комфортно, но я точно помнила, что скромное ложе, на котором я уснула, было не слишком удобным. Как я оказалась на кровати рядом со спящим Даниэлем догадаться было не сложно, ему даже на руки брать меня не пришлось. Его упрямство на этот раз взяло верх над моим. Он спал на краю, отодвинувшись от меня на самое большое расстояние, какое только позволяли размеры кровати, а сила спокойно колыхалась внутри нас, как море во время штиля.

Я скользнула взглядом по комнате, стараясь не думать о женщине, недавно жившей здесь. Безликие отельные номера порою обретают характер и душу, заполняясь вещами временного хозяина. Она почти не оставила вещественных доказательств своего присутствия, лишь в воздухе улавливался едва заметный аромат приторно-сладких восточных духов. На прикроватной тумбочке лежал тяжелый серебряный браслет с каучуковыми вставками, судя по нему, Даниэль обладал оригинальным вкусом, книга на полке, раскрытая обложкой вверх, краешек темно-синего галстука, застрявший меж прикрытыми створками шкафа, а с другой стороны около спящего мужчины толстый альбом из плотной бумаги и упаковка простых карандашей.

Ровное спокойное дыхание поведало о том, что в данный момент англичанина не терзали ни прошлое, ни настоящее и уж тем более будущее. Я повернулась набок и стала беззастенчиво рассматривать его лицо. Больше всего мне хотелось защитить человека, лежащего рядом, от всей мерзости этого мира, от всего, что нам угрожало, от массы того, что, как я чувствовала, еще предстоит преодолеть. Желание даже для самой себя выглядело абсурдно, сильный взрослый мужчина, конечно, не нуждался в моей защите, скорее уж нуждался в избавлении от меня. Все было бы так, если бы он был просто мужчиной, а я просто женщиной, но эти определения к нам более не подходили.

Он повернулся набок и, глубоко вздохнув, протянул по покрывалу руку. Даже во сне лицо оставалось суровым и сдержанным, хотелось провести пальцами по твердым скулам, коснуться плотно сжатых губ. Пока я сдерживалась, пытаясь обуздать свихнувшиеся мысли, сила опередила меня, оборачивая мужское тело бархатными объятьями, трудно приходилось одновременно держать под контролем и эмоции и силу. Даниэль вздрогнул во сне, вскинул ладонь и снова уронил ее на покрывало. Я погладила его пальцы успокаивающим жестом и с удовольствием ощутила теплоту кожи. Придвинулась ближе и присела в воздухе чуть выше кровати, вглядываясь в холодное, с оттенками демонического, лицо.

Как и все, раньше я старалась не совершать опрометчивых и глупых поступков, а сейчас как никогда была уверена, что пожалею о содеянном, но не могла совладать с собой. Миг, пока мои губы приближались к нему, показался тягучим, словно миллионы лет одиночества, зато мягкость и теплота его губ под моими превратилась в шокирующее откровение. Я зависла над ним, медленно пробуя на вкус каждый миллиметр тонкой алой кожи, чувствуя, как сила кружит меж нами, извиваясь и притягивая все ближе. Тело реагировало буйно, кровь горела внутри зажигательной смесью, но физические ощущения трудно было даже сравнивать с эмоциями - властными, мощными пожирающими изнутри. Щупальца энергии пропитали каждый уголок комнаты, упирались в стены и окутывали дурманом уже еле соображающий мозг. Через томительно-сладкие секунды я почувствовала, как часть силы Даниэля тянется, обволакивая меня невесомым коконом, его веки вздрогнули, раскрывая топь изумрудных глаз. В них смешались не до конца слетевший сон и обостренное удивление. Я отпрянула, но его щупальца не отпустили меня, продолжая держать в объятьях силы, будто глупую муху путы паука. В первый раз за наше знакомство я распознала в его лице сомнение, он долго обдумывал слова, и я успела приготовиться к полномасштабной ярости в его исполнении, но, вопреки предположениям, так ее и не дождалась.