Ольга Скубицкая - Нф-100 - Небо в зеленой воде

- Мне здесь очень-очень хорошо. Город просто потрясающий и осень, и небо, и булочки, фонтан, озеро, всего и не перечислишь, - захлебнулась я словами от восторга.

- Кто-нибудь уже скрашивает твое противоестественное одиночество?

- Нет и не надо, - слишком быстро нашлась я.

- Ни за что в жизни не поверю. Швейцарцы что, страдают слабоумием, или у них повальные проблемы со зрения? Тебя невозможно не заметить. Ты же у нас просто русалка из сказочных историй.

- Угу, - буркнула я. - Только зеленых волос с ошметками тины не хватает.

- Зеленых глаз, думаю, достаточно, - из трубки доносились звуки веселой музыки. Алиска, очевидно, находилась вне дома, скорее всего, смилостивилась над одним из страдающих поклонников и отправилась на свидание.

- Может, ты закрутишь, наконец, легкий курортный роман для поднятия настроения и жизненного тонуса? Стоит хоть иногда впадать в безрассудство - это скрашивает серые будни и, опять же будет, что внукам рассказать.

Ну как можно сопротивляться ее сумасшедшему настроению, позитивная энергетика чувствовалась даже через многокилометровое расстояние.

- Детальное описание курортного романа - не лучшая история для внуков.

- А что еще им рассказывать? Думаешь, твои сервера и крибра...крифто...криптографические ключи, черт, никогда не могла с первого раза выговорить это слово. В общем - это, думаешь, им будет интересней?

Я промолчала, иногда спорить с моей жизнерадостной подружкой просто бессмысленно.

- И не надо многозначительно молчать, ты должна жить полной жизнью, и раз уж Алексей не стал героем твоего романа, пора попробовать что-то другое.

Я еще плотнее сжала губы и стала меланхолично водить пальцем по подушке. Она попала в точку, и я об этом знала, но яркий пример прошлых отношений окончательно открыл мне глаза на саму себя. До меня, наконец, дошло, что встречающиеся мужчины совершенно ни при чем. Пылкостью я никогда не отличалась, а холодок в душе разрастался с каждым годом. Наблюдая за различными людьми, то появляющимися, то исчезающими из моей жизни, казалось, я точно знаю, кого хочу и точно знаю, что его среди них нет, и поэтому больше у меня не возникало желания склеить, то, что склеится, даже в теории, не могло.

- Алис, а ты когда-нибудь пугалась до полусмерти? - невпопад спросила я, уводя разговор с накатанной дорожки.

- Пугалась чего?

Я с легкостью представила, как взлетают от удивления идеально очерченные брови над голубыми глазами.

- Событий в жизни или, например, жуткого человека.

- Дай подумать... Единственное, что приходит на ум это та история в шестом классе, помнишь, когда я испугалась диких собак, а ты швырнула в них палкой.

Раз уж вспоминались только такие мелкие подробности, сам собой напрашивался вывод о том, что Алискина жизнь - сплошной сахар, но я-то знала, что это далеко не так. Просто подруга не любила возвращаться в неприятные моменты прошлого, не то, что я, вечно изводящая себя бесконечным обдумыванием того, как бы могла поступить, да что бы могла еще сделать.

- Кто тебя напугал? Только не говори мне, что отправилась в Женеву потому, что один из обеспеченных швейцарцев оставил тебе в наследство целое состояние, и теперь за тобой охотится толпа убийц, нанятых обиженными в лучших чувствах родственниками наследодателя.

Я искренне захохотала, от смеха на глазах даже выступили слезы, подпортив дневной макияж.

- Твое неуемное воображение - это что-то нереальное. Тебе, дорогая, книги писать и потом снимать по ним мыльные оперы. Будешь иметь шумный успех, - сквозь смех ответила я.

- Тогда что случилось? - настойчиво выпытывала она.

- Ужасов вчера на ночь насмотрелась, и потом кошмар приснился, - не моргнув глазом солгала я. Мне не хотелось ни с кем, даже с ней обсуждать сегодняшнюю встречу.

- Сколько можно тебе вдалбливать, не смотри всякую гадость. От этого развиваются депрессия, агрессия и суицидальные наклонности, как врач тебе говорю. Лучше уж мыльные оперы.

- Ну ладно, Алис, возвращайся к своей пассии, а то он наверно от тоски уже стены грызет, - беззвучно зевая, проговорила я.

- Если ты намеревалась поразить меня свой проницательностью, хочу разочаровать - не удалось. Я знаю тебя слишком давно, и успела привыкнуть.

- Это не проницательность, а годы плотного общения с тобой. Пока, будь умницей.

- А ты чуточку безрассудней.

Этой ночью меня мучила бессонница. Час быка - кажется, это так называется. Томительные минуты тянулись бессовестно медленно, а сон все не приходил. Я тщательно старалась отвлекаться, перебирая в голове сюжет недавно прочитанной книги, а потом любимого фильма, временами все же удавалось соскальзывать, как по наклонной плоскости, в сон, но за мгновенье до полного забытья меня выдергивали на поверхность глаза, ставшие ужасом прошедшего дня. Они сверлили и затягивали, даже пропущенные через призму памяти. Как ни странно, я запомнила их в мельчайших подробностях, хотя видела считанные секунды, которые, впрочем, показались долгими часами.