Сергей Парфёнов - Виа Долороза

Но счастливый Бельцин уже чувствовал себя триумфатором… Основная цель визита была достигнута! Он ощущал себя, как предводитель гуннов, покоривший некогда неприступный и гордый Великий Рим. А дальше колесо визита вращалась для него уже как бы по инерции – события продолжали меняться, как картинки за окном экспресс-поезда, мчащегося с безумной скоростью. Позади оставались города, где Бельцин по-прежнему выступал, отвечал на вопросы и присутствовал на официальных приёмах, но всё уже шло по накатанной – визитеры втянулись в бешеной ритм и поездка для них превратилась в нечто вроде экскурсии по Дисней-Ленду, полной впечатлений, несколько утомительной, но совершенно безобидной…

Однажды, после одного из выступлений Бельцина в Сан-Франциско, Чугай, также присутствующий на встрече, услышал, как его окликнули. Он обернулся и увидел направлявшегося к нему улыбающегося Джорджа Лайарда, с которым они познакомились во время стажировки в Гарварде больше десяти лет назад.

– Джорж! Какими судьбами? – узнав старого знакомого, Чугай пожал ему руку.

– Вот… Из газет узнал, что ты приехал вместе с Бельциным в Сан-Франциско и упросил своего друга Джефри Торна организовать мне приглашение на эту встречу. Кстати, он один из устроителей сегодняшнего выступления и достаточно известный экономист…

Чугай заметил невысокого, круглолицего, лет около пятидесяти человека, подошедшего вместе с Лайардом. Чугай и Торн поздоровались, Торн при этом широко улыбнулся, показав в улыбке идеально ровные, словно с рекламы зубной пасты, зубы.

– Мистер Чугай, – произнес он вдохновенно. – Вы знаете, я вам искренне завидую! Сейчас Россия переживает исторический период… Вы уходите от исчерпавшей себя плановой экономики и идёте к нормальным условиям рынка… И вы при этом фактически находитесь у руля этого процесса… Понимаете, даже если вам просто отсечь у вашей экономики всё лишнее – вы всё равно только за счёт природных богатств превратитесь в богатейшую страну в мире… И вы, лично вы, войдете в историю, как один из архитекторов новой русской экономики… У вас просто звездная судьба, мистер Чугай…

Чугай после столь высокопарного приветствия слегка наклонил голову, показывая, что благодарит за комплимент.

– Дело в том, мистер Торн, – осторожно ответил он, – что мы слишком завязли в том, что мы привыкли называть экономикой… У нас там такие структурные перекосы, что их не так то просто выправить в короткое время… А времени у нас, к сожалению и нет…

Тут Торн заметил, что Чугай искоса посматривает на начальника службы безопасности российского президента Кожухова, замершего в дверях, который выразительно постукивал пальцем по своим наручным часам.

– Извините, что задержал вас, – произнес он извиняющимся тоном. – Мистер Чугай, я предлагаю как-нибудь встретится в более непринужденной обстановке… Скажите, вы собираетесь на экономический форум в Швейцарию? Нет? Тогда я обязательно постараюсь устроить вам приглашение! Очень, очень рад был с вами познакомиться, мистер Чугай! Очень…

Они наскоро попрощались и Чугай поспешил за российской делегацией. Когда Чугай догнал Кожухова, тот поинтересовался:

– Это кто?

– Известный экономист Джефри Торн, советник Международного Валютного Фонда… Входит в сотню ведущих экономистов мира… Я знаком с его трудами по монетарной политике…

Кожухов осклабился довольно:

– Значит и в экономических кругах к нам интерес проявился! Признали, признали, сукины дети! Это надо отметить, Тимур! Но… – добавил он после некоторой паузы негромко, с озабоченностью. – Только хорошо бы без шефа… А то, знаешь, ему, кажется, уже пора остановиться…

Вечером российская делегация возвращалась из Сан-Франциско в Бостон. На взлётном поле их встречал ряд высокопоставленных должностных лиц и представители Гарвардского университета. Когда самолёт приземлился, Бельцин спустился с трапа, но вместо того, чтобы поприветствовать ожидавшую его делегацию, он прошел к хвосту самолёта, повернулся спиной к встречающим и стал мочится на задние колеса авиетки.

Чугай, Зыкарев и начальник службы безопасности Кожухов словно невзначай образовали перед самолетом живой щит, стараясь заслонить собой патрона от глаз встречающих.

– Что он там делает? – спросила молодая дама у стоящего рядом с ней Джека Андерсона. Тот в ответ только молча пожал плечами.

Закончив опорожняться, Бельцин как ни в чём не бывало, застегнул ширинку, подошёл к встречающим и, не сказав ни слова, невозмутимо пожал должностным лицам руки и, получив из рук молодой женщины, букет сел в поджидавший его лимузин и отбыл в отель.