Наталья Нестерова - Стоянка запрещена (сборник)

– Три остановки.

– Извините, не могу проводить. Опасаюсь, что угонщики могут появиться и укатят мой «форд» далеко и навсегда.

«Кроме того, единственная связь с Игорем – это твой антикварный телефон. Ты уйдешь, и телефон ку-ку».

– Что вы, какие проводы, – отказалась женщина. – Только вот еще… Извините, но у меня есть спички. В подъезде часто разбивают лампочку… я ношу с собой спички… чтобы освещать, – путалась она. – Я вам не предложила, когда вы спрашивали про зажигалку, потому что забыла, нет, по правде говоря, я вас испугалась…

– Вы не просто спасительница! – воскликнул Николай. – Вы фея!

«С целью освещения лестничной клетки лучше иметь фонарик, – подумал он. – Но судя по телефону, она живет в трущобе и фонарик ей не по карману».

Он жадно затянулся, понимая, что вместе с Сердоболицей уплывет не только телефон, но и спички, а прикуривать сигарету от сигареты – это уж слишком.

– Если вы не очень торопитесь, – предложил он, – задержитесь на полчаса. Сейчас приедет мой друг, вскроем мою машину, я вас отвезу до дома.

– Мне неловко…

– Это мне неловко напоминать вам, что дал номер вашего телефона.

– Ах, в самом деле! Тогда я, конечно, останусь.

Чтобы немного раскрепостить эту зажатую даму, Николай стал расспрашивать ее о ней самой. Но почему-то не спросил ее имя. Она внутренне уже была окрещена Сердоболицей, достаточно.

Как он и предполагал, Сердоболица была не замужем, жила с мамой и младшим братом, абитуриентом. Сердоболица очень беспокоилась, поступит ли брат в институт, не заберут ли его в армию. Работала она в приюте для бездомных животных, который существовал на нерегулярные скудные пожертвования.

– Какая интересная у вас работа, благородная, – похвалил Николай, который никогда не испытывал сострадания к диким кошкам и собакам.

– Да, очень интересная, – оживилась Сердоболица (воистину говорящее имя).

Они сидели рядом на бордюре, Николай курил третью сигарету и слушал про раненых, исхудавших, одичавших, глубоко несчастных животных, украдкой смотрел на часы – прошло больше часа. Николай подумал, что следует, наверное, пожертвовать на этот приют. Отправиться вместе с дочкой, дать денег. Нет, с дочкой опасно. Потребует взять домой какого-нибудь завшивленного тузика.

Начался дождь, забарабанили первые капли, поднимая маленькие всполохи пыли.

– Летний дождь пахнет арбузом, – сказала Сердоболица, с наслаждением втягивая носом воздух.

«Сердобольные любительницы животных не лишены романтизма», – подумал Николай.

И вслух согласился, принюхиваясь:

– Действительно, арбузом.

Капли посыпались чаще, они встали на ноги. Николай оглядывался, где бы укрыться, не отходя далеко от машины.

– У меня в сумке есть зонтик, – сказала Сердоболица.

– Ваша сумка – это волшебный кладезь.

Чтобы спрятаться от дождя, который быстро стал проливным, под одним маленьким дамским зонтом, им пришлось стать тесно, почти обнявшись. Сердоболицу это явно смущало.

– Я не кусаюсь, – сказал Николай. – Дайте зонтик, вы норовите прикрыть меня в ущерб себе. На чем мы остановились? У овчарки была сломана нога.

– У кавказской овчарки, – уточнила Сердоболица. – Это мощная и серьезная собака, а уж познав человеческую жестокость, Пират, так мы назвали пса, и вовсе озлобился. Он никого не подпускал, мы не могли даже шину на сломанную лапу наложить…

Пока не раздался звонок, Николай выслушал историю приручения Пирата и трогательную сагу о кошке, которая выкормила щенков погибшей таксы. Еще он узнал, что в приюте работают в основном добровольцы, в том числе ветеринары. Зарплату (можно представить, насколько «высокую») получают только директор приюта и Сердоболица. Николай утвердился в мысли помочь материально этим подвижникам, хотя всегда считал, что бездомных животных надо ликвидировать, дабы не подвергать опасности людей, не распространять заразу, да и самих животных избавить от извращенного существования в мегаполисе.

В определенном смысле Николаю, в пустом сонном городе под зонтиком с энтузиасткой защиты животных, орошаемому летним теплым дождем, пахнущим уже не арбузом, а водной свежестью, было уютно. Когда запиликал сотовый, они вздрогнули.

Сердоболица достала телефон, ответила, через секунду подняла глаза на Николая:

– Всё. Отключился. Мужской голос, только одно слово сказал: «Подъезжаем».

– Это Игорь, – рассмеялся Николай.

Игорь всегда был молчуном. Внешне безучастный, но всегда готовый прийти на помощь без лишних уточнений. Человек-скала, надежный и твердый. Они дружили с детства, но мало встречались после женитьбы Николая. Жена Коли нос воротила: «Да, Игорь, как ты утверждаешь, скала. Но скала – это камень, это скучно. С твоим Игорем не о чем говорить. Недаром его жена бросила».