Наталья Нестерова - Стоянка запрещена (сборник)

Надо пересмотреть своё отношение к психологии. Может, всё-таки наука? Способная объяснить, почему сдержанные, ироничные личности – Костя и его мама, – оказываясь за рулём автомобиля, превращаются в азартных гонщиков? Косте я могла поставить ограничения скорости. Но его маме!

После рискованных виражей, после мысленных прощаний с жизнью, после умираний и воскрешений я вывалилась из машины Анны Леонидовны около своего дома. Поблагодарила искренне:

– Спасибо, что не убили!

Она помахала рукой на прощание и усмехнулась. С подобной усмешкой люди, обожающие крутиться вниз головой на аттракционах, смотрят на простых смертных, у которых на виражах случается медвежья болезнь.

Страх способен вызывать цепную реакцию. Утром я тряслась перед звонком Анне Леонидовне, потом дрожала перед встречей с ней, от испуга несла глупости, чуть не умерла в автомобиле. Теперь, взбегая по лестнице, я холодела от подозрения, что файл на диск не записался, ведь я не проверила. Значит, снова ждать, напрашиваться на визит к Анне Леонидовне. Она утвердится в мысли, что у меня с головой плохо. И будет не сильно ошибаться.

Не разуваясь, я пулей пронеслась в свою комнату, включила компьютер. Три минуты, которые требовались компьютеру на загрузку, показались мне вечностью. С другой стороны, вечность неслась стремительно – до передачи оставалось полчаса. Такой вот оксюморон. Годится ли оксюморон как тема передачи?

За моей спиной стояла бабушка, говорила, что я совсем очумела, что мне надо попить пустырник или настойку пиона, Вале из тринадцатой квартиры очень помогло, когда муж сбежал, прихватив все деньги и золотые украшения.

– Ура! Записалось! Быстренько сохраняю.

– Вот именно! Сохраняй-то голову на плечах.

– Бабушка, я горю!

– Заварю пустырник к вечеру.

– Опаздываю! Где моя сумка?

Из такси я звонила на радио, говорила, что еду, застряла в пробке, обязательно успею. Водитель попался заторможенный, плёлся со скоростью черепахи. Всё-таки есть прелесть в быстрой езде, которую я недооценивала.

В аппаратную я влетела за три минуты до передачи. Могу представить, что здесь творилось. Стояли на ушах: спешно готовили замену. Надо отдать должное коллегам: меня не упрекнули, только посмотрели сурово.

– Отдышись, – велела шеф-редактор.

У неё в руках листочек с тексом. Примерно таким, думаю: «В нашей программе произошли изменения. Вместо передачи «Словарик» в эфир выйдет…»

– Здравствуйте, дорогие друзья! В эфире очередной выпуск передачи «Словарик» и её ведущая Ася Топоркова.

После этих слов идет короткая песенка. Десять секунд передышки. Которые и позволили мне обнаружить, что я захватила сценарий прошлой передачи, уже отзвучавшей в эфире. А сегодняшнего сценария – нет!

Тут бы мне и умереть от страха. Ничего подобного. Паническая цепная реакция оборвалась. Энергия страха вычерпана без остатка. Для пополнения запаса требуется время. «Смело мы в бой пойдём!» Пусть не «смело», но без паники, пусть не «пойдём», а поползём. Главное – вперёд! По сценарию речь должна идти о неологизмах, я приготовила много цитат и не все помню наизусть. Значит, неологизмы отменяются. Будем импровизировать.

– Сегодня мы поговорим с вами о поразительном феномене языка, когда сталкиваются противоположные по смыслу слова. Например: горячий снег, или живой труп, или весёлая грусть. Снег, как известно, не может быть горячим, труп – живым, человек либо грустит, либо веселится. Тем не менее эти сочетания создают художественный образ, который мы хорошо представляем. Такая стилистическая фигура – сочетание несочетаемого – называется оксюмороном. Сегодняшнее задание – придумать или вспомнить оксюморон. Звоните нам по телефону…

Я говорила с закрытыми глазами, чтобы не отвлекаться, чтобы мысленно представить страницы учебника по стилистике, который читала давно, чтобы вспомнить цитаты из художественных произведений…

– Будьте внимательны! Оксюморон может быть образом, а может – элементарной ошибкой. «Чужбина, родина моя», – писала Цветаева, и за этими строками – боль разлуки с отчизной, хотя «чужбина» и «родина» – противоположные по смыслу слова. «Жар холодных чисел», – читаем мы у Блока, но жар не бывает холодным, да и числа температуры не имеют.

С другой стороны, выражение «новаторские традиции» – абсурдно без всякого оксюморона. Традиции – устоявшийся порядок, а новаторство – явление, близкое по времени. Нелепо звучит «устный диктант» или «письменное собеседование». Мы либо пишем, либо беседуем.