Наталья Нестерова - Стоянка запрещена (сборник)

Я пожала плечами, не понимая, откуда взялся такой трепет. Набрала номер и, когда ответили, дала трубку бабушке.

Она отбарабанила всё написанное:

– Бабуля! Надо позвонить мне на работу. Я набираю номер. Ответит секретарь. Попроси её соединить с продюсером Семёном Викторовичем. Скажи, что ты бабушка Аси Топорковой. Что я очень сожалею, но у меня пропал голос, совершенно пропал. И завтра вести передачу не смогу. Еще раз извинись.

– Что? Кто говорит?

У нашего телефона такая громкость, что на другом конце комнаты отчётливо слышно речь невидимого собеседника.

Я показала бабушке кулак и провела пальцем по строчке: отсюда читай.

– Попроси ее соединить с продюсером Семёном Викторовичем, – послушно проговорила бабуля и заткнулась после моего тычка – «хватит, молчи!».

– Ничего не понимаю, соединяю, – ответила секретарь.

Удивительно, что соединила. На радио нередко звонят сумасшедшие, которых обрывают безжалостно.

– Слушаю!

Я попыталась объяснить, что надо читать со слов «…бабушка Аси Топорковой». Не удалось.

– Скажи, что ты бабушка Аси Топорковой, – к моему ужасу велела она продюсеру. – Что я очень сожалею, но у меня…

Я схватилась за голову.

– …пропал голос, совершенно пропал. И завтра передачу вести не смогу. Еще раз извинись. – И добавила от себя, но в микрофон: – Чего руками размахалась? Сама написала, а теперь волосы рвёшь.

Я нажала на рычаг, отключив связь.

– Что ты наделала? Опозорила меня на весь мир!

– Я, что ли, эту галиматью сочинила? – трясла бабушка листочком.

– О, ужас! О, кошмар! – носилась я вокруг стола, натыкаясь на стулья.

– Ася, внученька! Ты ведь говоришь!

Плюхнувшись на стул, я испытала голос:

– Один, два, три. Точно! Ура! С одной стороны. А с другой – положение хуже не придумаешь.

– Ерунда, – отмахнулась бабушка.

И продемонстрировала мне потрясающее умение обращать провальную ситуацию в выигрышную.

Зазвонил телефон. Бабушка сняла трубку.

– Добрый день! Это Игнатов, продюсер с радио. Могу я поговорить с Асей Топорковой?

«Нет!» – испуганно замахала я руками. Если ещё и окажется, что я при голосе, иначе как глупым розыгрышем нашу выходку не назовут.

– Вы можете, – ответила бабушка, – а она не может.

– Простите?

– Голос у Аси пропал. А я её бабушка, я вам звонила.

– Да, да… Кошмар! – Семён Викторович не на шутку расстроился. – У неё это серьёзно? Надолго? Требуется дорогое лечение?

– Серьёзно-то серьёзно, а надолго ли, кто знает. Рот как рыба открывает, но ни звука.

Я погрозила пальцем – «не увлекайся». Но бабушку несло на волне вранья. Зажатая требованиями текста, бабушка потерялась, а тут легко импровизировала. С мамой было бы точно наоборот: она бы внятно донесла информацию и никогда не стала бы обманывать моё начальство.

– Всякое лечение сейчас по карману бьёт, – продолжала бабушка. – Вот и Асеньке врачи говорят: то надо, это надо, чтобы быстро поправиться. А где нам денег взять? Пенсия у меня маленькая, и Ася у вас с гулькин нос получает, даже в штат не берёте.

Я вытаращила глаза и почувствовала, что снова могу потерять голос – от стыда. Хотела вырвать трубку или нажать на рычаг, но тут Семён Викторович сказал такое, что я действительно онемела:

– Всё понял. Курьер сейчас вам привезёт деньги. Пять тысяч хватит?

– Попробуем уложиться, – ответила моя бабушка-врунишка.

– Десять тысяч, – расщедрился продюсер.

Поразительно: неужели я столь ценный работник? Это он ещё про психбольницу не знает.

– Из зарплаты вычтете? – подозрительно уточнила бабушка.

– Нет-нет, это лечебные, у нас есть статья в бюджете.

Первый раз слышу.

– Бабушка, простите, не знаю имя-отчества…

– Вера Петровна.

– Вера Петровна, умоляю, поставьте Асю на ноги к завтрашнему эфиру!

– На ногах-то она держится, – затягивала бабушка разговор, который явно доставлял ей удовольствие. – Сделаю, что в силах. Она уже хрипит потихоньку, – подмигнула мне бабуля. – А с лекарствами мы точно выздоровеем. Как насчёт штата?

– Передайте Асе, что берём её в штат. И держите меня в курсе, звоните в любое время.

Бабушка положила трубку и гордо сказала мне:

– Вот так-то! А ты боялась. Что б ты без меня делала?!

– Нет слов.

– Для закрепления профилактики выпей-ка ещё гоголь-моголь. Не кривись, мёда добавлю и рюмку коньяку, специально в магазин за ним ходила, мне рецепт Антонина дала.

– Не хочу, гадость. У меня уже всё прошло, то есть восстановилось.