Андрей Бондаренко - Беглец и Беглянка

— Это первый, — громко сглотнув слюну, объявляет Даша. — Ещё четверо, считая Бугая, на очереди…

— Как ты здесь, Дашута, оказалась? — обтирая окровавленное лицо носовым платком и отводя глаза в сторону, спрашивает Олег.

— Так получилось…. И страшновато одной стало. И предчувствия пакостные начали одолевать. А я им, предчувствиям, безоговорочно верю. Шаманская внучка, как-никак. Вот и пошла следом. Вернее, это Мухтар шёл по твоим следам. А я — за ним…

— Предчувствия — вещь серьёзная. Уважаю…. Что будем делать с этим Миней?

— В каком смысле? — голос Дарьи становится тусклым, безликим и ломким.

— Убивать будем? Мол, утром обнаружит пропажу напарника и шум поднимет. Сообщит — куда нам не надо…. А?

— Перестань, Красава, пожалуйста…. Неужели ты считаешь меня такой кровожадной? Хотя, да. Глупо спорить и отрицать. Целая куча трупов за последние дни образовалась. Причём, два — сугубо моей правой рукой, в ладони которой находилось холодное оружие…. Но они же сами виноваты? Оба? А, Красава?

— Виноваты, — подтверждает Олег. — Сами…. Ты стала жёстче? Так это природная наследственность, проснувшись в экстремальных обстоятельствах, вмешалась. Дедушка — ительменский шаман, имевший, судя по его отдельным обрывочным фразам, самое непосредственное отношение к приснопамятному КГБ. А бабушка, и вовсе, идейная советская разведчица, отработавшая много-много лет на территории США. Вот, их гены — в твоём общем генофонде — и реагируют на смертельную опасность. Жёстко реагируют. Как умеют…

— Думаешь?

— Уверен. Причём, на сто двадцать пять процентов из ста…. Ладно. Пусть этот Миня живёт. Во-первых, лично нам он ничего плохого пока не сделал. Во-вторых, является наполовину ительменом. В-третьих, сейчас чифирит, а завтра всё утро, вплоть до полудня, будет отсыпаться. К этому времени мы уже далеко будем. Очень далеко.… Ну, проснётся Миня, а напарника нигде нет (мы мёртвое тело — прямо сейчас — утопим в ручье, привалив тяжёлой коряжиной, наполовину спущенной с берега, и крупными камнями), удивится, конечно. Но совсем и не факт, что будет что-либо сообщать начальству. Во-первых, он и рацией, возможно, пользоваться не умеет. А, во-вторых, может, испугавшись, ломануться в дикую тундру — чтобы спрятаться от греха подальше.… Кстати, огромное спасибо — за своевременную помощь. От неминуемой смерти, как-никак, боевая подруга, спасла. Теперь я — твой вечный должник.

— Сочтёмся.

— Это да, не вопрос…. Дашут, не забудь, пожалуйста, извлечь нож из спины покойного. Хорошая вещь. Я ножик имею в виду. И лезвие оботри. О ватник мертвеца, естественно.

— И извлеку. И оботру. Не сомневайся, соратник…. Юморист ты у меня — это что-то.

— А то. Извини, но по этой жизни по-другому что-то не получается…. Верно, Мухтар?

— Гав-в…

— Р-ры-ы-ы! — неожиданно ощетинивается пёс.

— Стреляю — на раз! — берёт в руки автомат Олег. — Выходи, сука! — снижает голос до полушёпота: — Дашут, отключи фонарик. И не включай его — до отдельной команды.

— Выключила…. Что дальше?

— Пока ничего. Присядь на корточки. Ждём…. Выходи, тварь!

— Тыг! Тыг! Тыг! — жёстко дополняет автомат.

Пули, понятное дело, летят — наискосок — в небо.

— Не стреляйте, на! — просит чей-то испуганный голос. — Уже, на, выхожу…

— Гав-в-в! — грозно предупреждает Мухтар.

— Не-не, я мирный, на. И безоружный. Последним гадом-депутатом, на, буду. Иду, иду…

Чьи-то шаркающие шаги в темноте.

«Специально шаркающие, громкие и откровенные», — отмечает Олег. — «Чтобы не подстрелили в горячке, заподозрив неладное и запаниковав…. Ну-ну. Либо идущий к нам является человеком разумным и откровенным. Либо, наоборот, очень хитрым и дальновидным. Третьего — в данной ситуации — не дано. Ладно, разберёмся…».

Бесшумно отойдя метров на десять в сторону и направив автомат в сторону «шарков», он негромко командует:

— Мухтар.

— Гав?

— Не спи и страхуй ситуацию.

— Гав…

— Дашут.

— Я здесь.

— Включай фонарик. Резко.

— Слушаюсь…

К ним, прикрывая ладонью глаза от яркого луча, медленно подходит мужчина среднего возраста.

— Стоять, — отдаёт команду Олег. — Руки поднять вверх и держать на виду. Стреляю при первом же «дёрге».

— Р-ры-ы-ы, — дисциплинированно дублирует Мухтар.

— Стою, на, — покладисто бормочет мужик. — Держу, на. На виду. Как и велено, на…

— Оружие?

— Нет, на. Даже ножика с собой не взял. У костра оставил. Чтобы не застрелили, на.