Луиза Вильморен - Жюльетта. Госпожа де... Причуды любви. Сентиментальное приключение. Письмо в такси

— Давайте сходим сегодня вечером куда-нибудь, — предложил он ей.

— Ах, у меня такое ощущение, что я приехала в Париж только из-за вас.

Он проводил ее до дома Даже, пригласил их в театр, и они приняли приглашение. В тот вечер г-жа Зарагир буквально сияла, подбадриваемая мыслями о том, как великолепно ей удалось осуществить замечательный план. Луи восхищался ею, она приходила от этого в восторг и, решив поговорить с ним начистоту, спросила, в котором часу они увидятся завтра.

— В пять часов.

— А куда мы пойдем?

— Куда вы захотите.

— Тогда давайте останемся дома. Тут мы сможем поговорить в более спокойной обстановке.

Луи Дювиль, ложась спать, перечитал письмо г-жи Зарагир. Ее искренность будила в нем некоторые угрызения совести, и когда на следующий день он явился к ней, его сознание было не совсем свободно от чувства вины.

— Входите, входите. Мне надо сказать вам что-то важное. Правда, я не знаю с чего начать. Я и смею и не смею. Я смущаюсь, помогите мне. Это долгий разговор, — сказала она, увлекая его в малую гостиную.

— Тем дольше будет мое удовольствие слушать вас. Ваш чудный акцент оживляет прошлое…

— Ах, надо ли постоянно вспоминать прошлое?

Он стоял, опершись спиной к двери, а она присела на банкетку перед камином.

— Как говорит мой муж, женщины используют дружбу только для того, чтобы заполнить промежутки времени, в которые любовь к ним не благоволит. Если не считать моментов влюбленности, считает он, то есть таких моментов, когда женщины принимают сугубо личную форму, чтобы отдаться силам воображения, любой вид присутствия заменяет им истинное общение. Он говорит, что дружба — это исключительно мужское чувство. Вы знаете его и…

— Я думал, что знаю, — перебил ее Луи.

Г-жа Зарагир с грустью посмотрела на него.

— Ирония мешает откровенности, — сказала она, еще раз процитировав мужа, и затем продолжила: — Взаимная любовь достаточна, чтобы полностью удовлетворить женщин, но мужчине для полноты жизни этого мало. Я ревную мужа к его ностальгии о прошлом. И хотела бы покончить с этим.

— И что же?

— Так вот, как вы думаете, если бы ваш отец и мой муж встретились бы, как случайно встретились мы с вами, то повел ли бы г-н Дювиль себя по отношению к моему мужу так же, как вы повели себя по отношению ко мне? Как по-вашему, возможно ли примирение между ними?

— Не знаю. Может быть, со временем, по прошествии какого-то долгого периода времени…

— Долгого периода времени? Почему? Почему ваш отец продолжал бы сердиться на нас теперь, когда мы с вами помирились? Скажите ему это. Он не хочет встречаться с нами из чувства солидарности с вами. Но теперь между нами нет недоразумения. Ведь так? Или нет? Ну, поговорите с ним.

— Можно подумать, что вы просите меня о пустяковом деле. У вас это убедительно звучит, но я не верю, что ваше счастье зависит от этой дружеской услуги, от пустяка.

— От пустяка? — воскликнула она.

«Верность верна в большей степени чувствам, чем человеку, их вызывающему. Любимое существо — то всего лишь опора для чувства, а любовь — это потребность, которой нужен объект, чтобы предпринять попытку заручиться доказательствами между двумя бесконечностями». Догадываетесь, кого я цитирую?

— Нет.

— Вашего мужа.

— Да, но он говорил о любви, а я о дружбе.

— А я о верности, — ответил Луи и добавил: — «Верность, высшее проявление самопожертвования — единственная справедливая плата за все усилия, за моральное поведение и покорность. Как только верность исчезает, нас покидают соловьиные песни, и начинают звучать где-нибудь в другом месте, поверьте мне. Верность — это своеобразное царство, и, уничижая себя, человек обрекает себя риску на долгие времена». Вот что говорил когда-то нам ваш муж.

— Он лишился вас не из-за своей неверности, а из-за меня. И я хочу вернуть его вам. Я ревную его к его ностальгии. К тому же, разве смогу я быть счастливой, если совесть моя не будет чиста?

— Чистая совесть? Я вижу, вам нужно счастье во всех его видах. Наберитесь терпения, останьтесь здесь, подождите.

— Как я могу ждать, когда через неделю я уезжаю.

Слушая ее, Луи Дювиль придумал, как он сможет лучше всего отомстить.

— Уезжайте, — сказал он. — Ваше присутствие здесь в какой-то мере заставляет меня предпринимать усилия, которые в ваше отсутствие окажутся совершенно бессмысленными. Хотите, поговорим об этом в ваш следующий приезд?

Она посмотрела на него и подошла ближе.