Леонора Каррингтон - Слуховая трубка

Тайный характер текста не позволяет мне рискнуть послать его с курьером, дабы он не оказался в руках врагов.

Требуется время, чтобы новости из Ниневии дошли до нас, и я всецело надеюсь, что к тому моменту все, что было обнаружено в захоронении, благополучно окажется в наших руках. Не мешкайте с этим насущным делом и поспешите отправить в Ниневию доверенных слуг. А будет возможность — не колеблясь, поезжайте сами, захватив все, что, на ваше усмотрение, пригодится для торга.

Я же пока обхаживаю настоятельницу, чтобы усилить свое влияние на других монахинь. Мои долгие медитации и благочестивое поведение произвели на нее благоприятное впечатление, и недалек тот день, когда я приму постриг. Вот уж расхохочетесь, когда прочтете об этом. Мы разделаемся с самим Ватиканом. Мое положение здесь укрепилось недостаточно, чтобы послать за моими книгами, и я просто выхожу из себя, бессмысленно тратя в церкви драгоценные часы, которые могла бы использовать для штудий. Но Древнее искусство требует жертв, и, проводя невыносимо скучные часы на коленях на твердом каменном полу, я сознаю, что наполняю золотом копилку. Так что, мой необузданный вепрь, думайте обо мне, когда садитесь за стол и насыщаетесь хлебом и водой вместо того, чтобы обжираться дюжиной фазаньих паштетов и, отяжелев, валиться под стол. Прекрасная возможность обуздать рост вашего необъятного живота, который, нет никаких сомнений, безвременно сведет вас в могилу. Еще советую соблазнять поменьше юных созданий, иначе не успеете стать магом — израсходуете жизненную силу и впадете в маразм.

А теперь с вашего милостивого позволения приведу несколько примеров слабостей нашей госпожи аббатисы, чтобы вы, от души посмеявшись, разогнали по жилам дурную кровь…

Донья Розалинда здесь вставляет несколько анекдотов, столь противных христианскому сознанию, что я воздержался их пересказывать.

Обитель Святой Варвары в то время находилась под управлением аббатисы доньи Клеменсии Вальдес де Флорес Триместрес. Эта почтенная госпожа происходила из блистательной древней кастильской семьи поборников Святой церкви, отмеченных Римом Звездой Святой Эрминтруды.

В первый год жизни в монастыре донья Розалинда выделялась благочестием и усердным покаянием. Звуки самобичевания восхищали толпившихся у ее дверей монахинь. Иногда она оставалась в часовне на всю ночь и, стоя на коленях и перебирая четки, повторяла «Аве Мария». Во время торжественной мессы она неизменно впадала в транс, и ее приходилось подпирать жесткими, прочными скамеечками. Страдавшие различными недугами монахини просили у нее помощи, веря, что от одного прикосновения ее рук проходит боль и сама болезнь.

Она же, будучи большим знатоком трав, организовала в монастыре маленькую аптеку и добилась нескольких удачных излечений. Теперь я склонен думать, что молитвы Розалинды были по своей природе скорее заклинаниями и что она еще до прихода в обитель хорошо поднаторела в ведовстве.

Розалинда одна, без свидетелей, навещала старую аббатису на смертном одре, и кто знает, какие темные силы помогли ей занять ее место еще до того, как бедняжка испустила дух.

После смерти старой аббатисы жизнь в обители, незаметно для людей за стенами монастыря, претерпела множество изменений. Духовным наставничеством монахинь руководил епископ Трев ле Фрель. И никто не осмелился бы критиковать то, что одобрил человек, занимающий столь высокое положение в Церкви.

В самые темные ночные часы церковь обители стала местом разнузданных плясок и странного пения на неизвестных языках. Чудные наряды, пышные зрелища и празднества стали в порядке вещей в монастыре Святой Варвары.

То и дело появлялись заморские мастера — перестраивали и украшали роскошные апартаменты аббатисы. Серьезно занялись восьмиугольной башней. Донья Розалинда выбрала себе северное крыло, где эта башня была основным строением. Верхнее помещение превратили в обсерваторию, с опоясывающих башню террас открывался широкий обзор небес. Приемная и спальный покой поместились под обсерваторией, куда можно было легко попасть по винтовой лестнице.

Красная шелковая обивка стен этих комнат была заткана пурпурными и золотистыми грифонами. Резьба на мебели темного душистого дерева изображала сотворение всех земных тварей. Парчовые, богато расшитые плащи тореадоров небрежно свисали с трона аббатисы, увенчанного ее эмблемой с мечами и плодами граната.