Вячеслав Миронов - День курсанта

— Падают, как подрубленные.

— Не рота, а группа инвалидов, поступивших в училище по блату.

— А ну-ка! Всем тихо! — уголком губ прошипел я.

Тем временем курсанты принимали присягу. Те, кто возвращался в строй, были с потными лицами, пунцовыми щеками.

— Поздравляю!

— Поздравляю!

— Молодец!

— Спасибо, парни!

Все полушепотом. Мы искренне радовались, что все шло ровно и гладко, как учили. Никто не споткнулся, не перепутал ни текст присяги, ни долго выходил из строя. Это тоже целая наука. Когда стоит колонна по три человека, все с оружием, как правильно, грамотно выйти из строя. Кто-то должен сделать шаг вперед, кто-то шаг в сторону. Тоже не все так просто. И при этом, чтобы все было четко, ровно. Не зацепи стволом автомата рядом стоящего товарища. Сложно. Но нужно сделать как нужно! И мы делали. И гордились собой. Мы — курсанты! И кто принял присягу, подписал ее текст, стал полноправным членом огромного коллектива под названием АРМИЯ!

Был период в жизни, когда всерьез рассматривал возможность стать археологом. Изучал много литературы. В том числе изучил Библию и Евангелие. С точки зрения истории. Есть там фраза: «Имя мне — легион». Там шла речь о каком-то бесе, что вселился в какого-то мужика, и разговаривал с окружающими, мол, нас много бесов.

Легион древнеримский, в зависимости, где дислоцировался, был от двух до шестнадцати тысяч. То есть от полка до дивизии.

И мы сейчас становились частью громадной машины — армии. И мы могли все. Пока мы в армии, нам не страшен ни черт, ни дьявол. Самый страшный для нас — командир. Он — вершитель наших судеб. И Бог, и Дьявол в одном лице.

Вон он ходит Земцов, принимает рапорта у командиров взводов, что взвода приняли присягу.

Потом выступили те, кто на трибуне. Вроде и слова банальные, в другой раз и не слушали, а сейчас… сейчас они были обращены к нам — взволнованным, ловящим каждое слово новообращенным.

Команда для первокурсников «Разойдись». Подбежали родственники, друзья, к кому приехали на присягу.

Цветы, поздравления. Есть возможность размять спину, ноги. Поправить форму. И снова в строй.

Прохождение торжественным маршем. Шагает взвод, рота, училище. Кажется, что здание обкома партии подпрыгивает от нашего марша. Стекла дрожат. Идут курсанты! Мы — единое целое, единый организм! Порвем всех и вся!

Шеренга держит равнение, колонна держит равнение. И как говорит капитан Баров, «квадратно-гнездовым способом» тоже поддерживается равнение.

В училище идем аккуратно. Не хватало еще после присяги, перед первым увольнением свалиться в колодец и переломать себе ноги. Тогда вообще неизвестно когда в увал пойдешь.

Каптер роты был из моего взвода, бывший солдат Юра Алексеев.

В увольнение положено идти в ботинках. Только вот нет моего размера — сорок пятого. Обидно, аж до слез.

— Юра! Твою мать за ногу! И мне что теперь в увольнение не идти, что ли? Из-за того, что ты не нашел ботинки? Просил же, как человека, с другими ротами поговори, может, как у нас это заведено, где-то есть то, что ему даром не надо, а он держит!

Юра, хоть из бывших солдат, а толковый парень. Без гонора, мы с ним как-то быстро сошлись.

— Командир! Замок! Славян! Честное слово — спрашивал. Ну, нет таких лыж на тебя. В каждой роте такие большие ботинки носит только по два — три человека. А у нас в роте — два, да, и то нет их. Вот, самый большой — Егорова, сорок четвертый. Напяль, иначе будешь здесь торчать, вместо увала.

Кто-нибудь пробовал натянуть новенькие, ни разу не надеванные армейские парадно-выходные ботинки на размер меньше на растоптанные, обросшие сухими мозолями ноги? Фиг! Думаю, что когда в средневековье инквизитор придумал пытку «испанский сапог», то вдохновил его на это, средневековый каптер, который, сволочь, не мог подобрать своему товарищу по оружию нужную пару обуви!

Штаны от парадки быстро все гладили внизу, пока были в сапогах помялись. Построение. Инструктаж, который никто и не слушал. И так все уши уже прожужжали. Не пить, не курить на ходу, честь воинскую отдавать и прочее. Или как говорят в армии: «Дисциплину не хулиганить! Водку не пьянствовать! Вести себя с честью и достоинством! С гражданским населением вести себя мирно! Милиционеров не обижать!»

Кто собирался в увал в одиночку, то, памятуя о дерзком местном населении, одевал под рубашку поясной ремень. Черт его знает, чем обернется встреча на незнакомых улицах славного города Кемерово.

Кто хотел — ушел до утра в увал, кому некуда было идти или робок в знакомстве с девушками — до отбоя.