Ольга Коренева - Не грусти, гад ползучий

Коронным блюдом оказались куры. Гости ели да нахваливали. Валя успела схрупать на ходу вкусное поджаристое крылышко. Сесть и поесть толком именинница никак не успевала - появлялась за столом лишь когда произносили очередной тост. Очень уж много было еды, приходилось подогревать остывшее, доделывать на ходу и перекладывать в сервизные тарелочки винегреты и салаты, подкладывать маринады и соленья. Валя любила стряпать и угощать, кулинария была ее коньком. Вообще она была бабенкой азартной, увлекающейся, и порой теряла всякое чувство меры. Работать - так работать, гулять - так гулять, все до упаду. С мужем ругаться - так вся изба ходуном ходит и село гудит. Зная это, муж, захмелев, тихо убрался на сеновал.

Валя унесла последнюю смену тарелок лишь после того, как гости принялись чаевничать. Мать с сестрой разливали по чашкам цейлонский. Посреди стола красовался огромный торт и несколько вазочек с пирожными - все Валиной работы. Валя присела на табуретку, окинула хозяйским взглядом стол и сытых пьяных гостей вокруг, и только тут поняла, как она устала. Хотелось пить, но не горячего чаю, а простой холодной воды. Кружка с водой оказалась прямо перед ней, и хозяйка залпом опрокинула жидкость в рот. Горло ожгло, Валя отчаянно закашлялась, покраснела как ошпаренная, из глаз брызнули слезы. Она качнулась на табуретке и чуть не упала, вовремя удержавшись за край стола. В кружке был первач, принесенный кем-то и забытый.

Придя в себя, Валя мстительно глянула на гостей. Но тем не до нее было. Гости, размякшие от хмеля, с головой ушли в захватывающие местные разговоры и добрососедские разборки. Женщины взахлеб обсуждали, кто у кого в бане спер нижнее белье: почти новый лифчик и панталоны. А мужчин интересовала политика: сколько чего сперли у государства члены правительства и почем продали за кордон. В сравнении с этим их собственное воровство у дачников, друг у друга и у самих себя (вернее, у собственных жен) казалось до того жалким, что мужики от досады аж кряхтели. Воровской размах правительственной верхушки их восхищал, а политические сплетни по телевизору были их любимейшей передачей. Доходы правительства мужики пытались измерить в местной валюте: в литрах самогона. Получалось много!

Таким образом, всем было не до хозяйки, отнюдь. Валя разобиделась на гостей, встала и, хлопнув дверью, вышла из избы во двор.

По привычке она направилась прямо в огород. На грядках оказалось воронья видимо-невидимо - наверно, хитрые птицы понимали, что раз в доме гости, то хозяйке не до огорода, и никто их не потревожит. Валя от такой птичьей наглости возмутилась до глубины души.

- Кыш, твари перелетные! - гаркнула она.

Вообще-то, вороны - твари оседлые. Наверно, поэтому они не приняли на свой счет Валины слова, если вообще поняли. А может, из-за присущего им нахальства вороны отреагировали так вяло: лениво оглянулись, продолжая разрывать лапками грядки.

Валя потянулась за палкой. Но палка отбежала от нее, точно живая.

Сделав несколько неверных шагов, хозяйка пьяно рухнула на собачью будку. Из будки с визгом выскочил перепуганный Базлай и бросился в избу, поджав хвост и нервно прижав уши.

"Кто ж его с цепи снял?", мелькнула у Вали мысль. Оглянувшись, она увидела свинью Маньку в собачьем ошейнике, прикованную цепью к сараю. Манька яростно скалилась на разгуливающую возле самого ее пятачка сытую ворону.

На следующий день Валя узнала, что весть о ее кулинарных способностях вышла аж за пределы родного села. А от "курей" все были в полном восторге, и никто не отравился. Пронесло только свинью Маньку, которая объелась куриными костями и другими остатками пиршества.

А вот кто посадил свинью на цепь, выяснить так и не удалось. Впрочем, Манька так и осталась жить на привязи в качестве охраны, вместо Базлая, который вскоре после того исчез.

"Куда запропастился старый пес, ведь на шаг от конуры не отходил, когда с цепи спускали...", недоумевала Валя. Сильно огорченная - она даже не ожидала от себя таких переживаний из-за собаки - Валя принялась искать своего питомца по всему селу. "Не подох ли уж?", думала она. "Или его Манька слопала?"

Возвращаясь с реки, я встретила расстроенную Валю. Я осоловела от зноя и долгого купания, мокрый купальник двумя узкими лоскутами облепил тело, солнце жгло плечи и мокрые волосы. Я не сразу заметила широко шагающую Валю в выцветшем розовом платье и без платка. Она что-то крикнула мне издали.

- Что, Валя? А? - не расслышала я.