Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 2.

…В тот раз ей удалось справиться с алкогольным влечением… Помогли успокоительные таблетки, которые достала для неё Вероника Григорьевна ещё весной у знакомого нарколога, и которые Александра тогда так и не решилась принимать, хотя мать настаивала категорически. Теперь же Аля добросовестно пропила их целых три недели, пребывая в состоянии полусна. Это состояние напоминало ей опьянение — такая же сухость во рту, такое же тяжёлое пробуждение, такое же сомнамбулическое существование, когда ложка идёт мимо рта, а при ходьбе пошатывает. Единственное отличие — отсутствие в крови алкоголя и признаков интоксикации. Пропив курс, Александра ещё почти неделю возвращалась в нормальное состояние. Ей даже стало казаться, что её жизнь не такая уж и серая. Вон сколько у неё нарядов! Правда, на дворе уже глубокая осень, и все платья скрыты за полами тёплого кожаного пальто… Но ведь она может просто зайти в кафе, раздеться и посидеть за чашкой кофе. И не обязательно делать это днём, когда там мало народу… Можно ведь сходить туда и вечером… послушать музыку, посидеть с загадочным видом… Глядишь, и найдётся желающий познакомиться с миловидной молодой женщиной… Ведь жизнь на самом деле замечательная штука! После приёма таблеток прошёл уже целый месяц, и с каждым днём она убеждается в этом всё больше и больше.

…В этот небольшой ресторанчик Аля пришла уже в третий раз. Она была здесь и на прошлой неделе, и позавчера. Ей очень понравилась здешняя атмосфера. То ли это, действительно, действие тех "волшебных" таблеток никак не закончится, то ли жизнь и вправду прекрасна, несмотря на все её заморочки… Так или иначе, настроение было приподнятым, и, заказав себе лёгкий ужин, Александра исподтишка разглядывала посетителей. Зал был небольшим, он вмещал около пятнадцати столиков, и половина их была пока не занята. Аля нарочно пришла в самом начале вечера: музыка ещё негромкая, а посетители не так пьяны. Ей нравилось ощущать себя загадочной и независимой. Деньги у неё есть, и она вполне может позволить себе такие вот "выходы в свет". Это очень удачная замена её прошлым запоям… Действительно, как хорошо смотреть на всё трезвыми глазами, слушать музыку, купаться в неярком свете настенных бра… и ждать, что кто-нибудь пригласит на танец…

Пожалуй, самое лучшее, что могла подарить ей судьба — эта независимость… и личная, и финансовая. Подавляющее большинство её сограждан еле-еле сводят концы с концами, а она и не работает, и может многое себе позволить. Ради этого она готова скрывать свою ненависть к Виталию и терпеть его присутствие в своей жизни. Тем более, что он понятия не имеет, как она теперь проводит своё свободное время.

— Привет!..

Голос показался знакомым, и Александра с удивлением подняла глаза на неожиданного соседа, присевшего к её столику.

— Привет… — она какое-то время пыталась вспомнить, где видела этого совсем ещё молодого человека.

— Ты что, меня не узнала?.. — положив перед собой сложенные локти, парень улыбался ей, как старый знакомый.

— Почему… — пожав плечами, Аля постаралась принять равнодушный вид, — Узнала. Здравствуй, Рома.

Если бы Виталию Мясникову удалось увидеть со стороны собственную жизнь в эти последние полгода, он бы подумал, что смотрит кинофильм, в котором переплелись несколько жанров: боевик, детектив, приключения и мелодрама. События шли непрерывной чередой, сменяя друг друга, они насыщали и даже пресыщали его существование.

В июне, после того, как он поднял руку на жену, Виталий ожидал любой негативной реакции со стороны семьи Александры, и от неё самой — вплоть до заявления в милицию. Но, к его искреннему удивлению, супруга никуда не стала обращаться, а все последствия свелись к разговору с тёщей, в котором та лишь настоятельно попросила быть сдержаннее и благоразумнее в отношениях с её дочерью.

"Я могу понять тебя, — Вероника говорила приглушённым голосом, чуть поджимая губы и глядя зятю прямо в глаза, — понять, как оскорблённого мужа… Но, как мужчину, я тебя не понимаю. Да, я не оправдываю свою дочь. Аля наделала слишком много ошибок в последнее время… и, я должна отдать тебе должное, до этого дня ты проявлял максимум терпения… Но теперь… Мне, как матери, очень тяжело говорить сейчас спокойно, и, всё же… Виталик, наперёд я убедительно прошу… Больше так не поступай. Семён ничего не знает, и я не хочу, чтобы до него дошли слухи об этом твоём поступке. Во-первых, ему нельзя расстраиваться, а, во-вторых, не забывай, что пока в его власти заступиться за дочь. Ты знаешь, о чём я… И, поэтому, я прошу тебя, Виталик…"