Валерий Бочков - К югу от Вирджинии

Она сбросила халат на пол, медленно опустилась в горячую воду. Легла – клочья пахучей пены громоздились, как горные облака, щекотали лицо, лезли через край ванны. Зажав пальцами нос, Полина погрузилась с головой, грохот воды стал тише, словно доносился с улицы. Вместе с шумом отодвинулась и реальность, подводный мир показался таким спокойным и приветливым. Она смирно лежала под водой и улыбалась.

Закрыла кран. Стало слышно, как с шелестом, похожим на тихий шепот, таяла пена. В спальне тикал будильник, где-то, уныло жужжа, билась о стекло муха. Внизу скрипнула половица. Полина перестала дышать – полная тишина, ничего, кроме шелеста и мухи. Дом старый, просто рассыхаются доски – не слишком уверенно подумала Полина. Она осторожно поднялась, чуть качнувшись, стянула с перекладины полотенце. Все делала тихо – ей казалось важным не произвести ни звука. Запахнув халат, выскользнула из ванной. Заглянула вниз, в темный пролет лестницы. От вина все вокруг казалось зыбким, ненадежным – поручни, стены, ступени. Прислушалась, начала спускаться, бесшумно ступая босыми ногами. На последней ступени застыла, было абсолютно тихо, но она почувствовала, что там, в темной гостиной, кто-то есть. Холодея, она заглянула в комнату – на диване кто-то сидел. Она не могла двинуться с места, сердце подпрыгнуло к горлу, Полина, задыхаясь, открыла рот. Она хотела закричать, громко и грозно, но получился лишь сиплый всхлип:

– Кто тут?

– Я, мисс Рыжик. Это я – Михаэль.

– Ну, ты… – Полина без сил опустилась на диван. – Ты…

– Вы не заперли дверь, я ж говорил – запереть, а вы забыли. Я просто подумал, что вы наверняка забудете, поэтому вернулся. А вы и точно забыли…

– Зачем ты… Тебе домой надо, – устало произнесла Полина. – Поздно, поздно.

– Домой! Что я, дитя, что ли? – Мальчишка рассердился. – Я не ребенок, не надо со мной, как с маленьким…

– Ну ладно, ладно…

– Вы думаете, я не вижу, как вы ко мне!.. – вскрикнул он. – Думаете, глупый ребенок, а я не глупый и не ребенок – вот! Вы же сами, сами – я видел, какое у вас лицо было сегодня, как у девчонки. Вы всего боитесь, думаете, я не знаю, как вам страшно? Как вам тут одиноко! Но вы делаете вид, важничаете, если кто-то младше вас на чуть-чуть, так он и глупец желторотый, и понять вас никак не сможет. Сможет!

Михаэль говорил яростно, задыхаясь. Полина не видела его лица, лишь темный силуэт, она нерешительно протянула руку, он оттолкнул ее.

– И не надо меня жалеть! Я тут вам не собачонка или морская свинка! Если хотите знать, я такой же человек, как вы! А вы… вы… – Мальчишка закашлялся. – Вы просто слепая, не видите, не чувствуете… А если кто-то вас любит, то вам наплевать – ну да, конечно, ребенок! Вот я понимаю, если бы это был господин директор, думаете, никто не видит, как вы на этого Галля смотрите, с каким обожанием, а ему-то на вас наплевать!

– Прекрати… – попросила Полина робко. – Замолчи, не надо…

– А если кто-то другой готов для вас все сделать и даже жизнь… И готов и рад, но просто немного младше… Как будто это какое-то преступление – что младше! – Михаэль задохнулся, всхлипнул. – Во всех ваших книгах только про любовь и написано, за любовь там на смерть идут, под паровоз… Не зря, выходит, все там про любовь, в книгах? Видать, стоит она, эта любовь, того, чтоб про нее столько писали? Или нет? Нет! – Он махнул рукой. – Для вас вся эта любовь в книжках, а когда… а если… кто-то…

Михаэль снова махнул рукой, закрыл лицо ладонями и отвернулся. Полина подалась вперед, хотела обнять его за плечи, он отстранился, вяло оттолкнул ее руки. Она прижала его к себе, крепко обхватив, она ощутила, как вздрагивает его спина. Полина что-то зашептала, быстро и бессмысленно, вдыхая запах его волос, его тела, от него пахло древесной стружкой и еще чем-то горьковатым. Дымом – догадалась она.

Всхлипнув, он что-то проговорил, горячо дыша ей в шею, Полина не расслышала, она почувствовала его губы, тоже горячие и мокрые. Она испуганно замерла, Михаэль поцеловал ее в шею, потом в подбородок, потом в губы. Она чуть не задохнулась, безуспешно и слабо сопротивляясь, хотела отодвинуться. В голове что-то жарко застучало, его рука легла на ее затылок, сильная ладонь дрожала, в этот момент Полина была почти уверена, что все происходящее сон, бред – все что угодно, но только не явь.

Полина приоткрыла губы и подалась вперед, халат сполз с плеча. Его грубый свитер елозил по ее груди, царапал сосок. Она стянула свитер через голову, бросила на пол. Михаэль выпрямился, потом, нагнувшись, принялся быстро и больно целовать ей шею и грудь.