Валерий Бочков - К югу от Вирджинии

– Вон, смотрите! – мальчишка показывал на север. – Вон там, видите?

Полина ничего не видела, кроме сизых облаков. Она, осторожно ступая, поднялась на купол. Часовня стояла на макушке холма: Полинина улица, прямая и скучная, уходила вниз, дальше шли дома, краснела черепица крыш, среди которых белым великаном торчала башня собора. За городом по холму взбегали фермерские домики, за холмом тускло, как кусок грязного стекла, светился край озера.

– Ух ты! – восхищенно прошептал Михаэль. – Да вы ж не туда глядите. Вон там!

Полина повернулась на север. Сразу за кладбищем начинались заброшенные огороды, дальше тянулся пустырь, потом – дымчатая голая роща. На самом горизонте появилась яркая линия, похожая на ртуть. Полоска стала шире, раздвинулась, там что-то жарко перетекало, казалось, что глядишь в плавильную печь.

– Что это? – Полина спросила тихо. – Что там такое?

С небом тоже происходило что-то неладное: оно будто потяжелело, придвинулось, стало пепельно-серым, словно кто-то старательный закатал его от края до края малярным валиком. Исчезли птицы, умолк птичий гомон. Полина выпрямилась, прислушалась. Ей показалось, что у нее заложило уши, тишина казалась вязкой и какой-то тяжелой.

– Как перед снегопадом… – Полина отчего-то говорила тихо, почти шепотом. – Такое небо в Нью-Йорке перед сильным снегом бывает.

– Во дает! – восторженно прошептал Михаэль.

Полина не сообразила, кто дает, но взглянув на север, поняла: по пустырю прямо на них двигалась серая волна пыли, она была выше деревьев рощи и двигалась очень быстро. Перекатив через холм, волна понеслась по огородам, вырывая мертвые помидорные кусты, поднимая мусор и красную пыль.

– Ложись! – закричал Михаэль, бросаясь на крышу. – Голову, лицо закрой!

Полина растерянно присела на корточки. Она видела, как парень, задрав куртку, накрыл голову. Стена пыли была уже совсем рядом, Полина не могла оторвать взгляд от несущихся прямо на нее вырванных с корнем кустов, сучьев, она заметила большую картонную коробку, которая летела выше деревьев и крутилась, как спичечный коробок.

– Ты что, с ума сошла! – заорал Михаэль, схватив Полину за локоть, он повалил ее и прижал к крыше.

Волна налетела, ударила и накрыла их. Песок, мелкие камни, комья сухой земли больно били по рукам и голове, сквозь вой ветра было слышно, как щебенка дробью стучит по стене часовни. Михаэль что-то прокричал, Полина не расслышала, крикнула в ответ. На зубах сразу захрустело. Прикрыв глаза ладонью, она пыталась рассмотреть, что творится вокруг.

Пейзаж потемнел и стал похож на мутную черно-белую фотографию, Полина с трудом могла разглядеть лишь южную окраину города, едва угадывалась пожарная каланча, собор растворился, словно его и не было.

– Сейчас ливанет! – Михаэль, пригнувшись, потянул Полину к краю крыши. – Экстренно катапультируемся!

Он выпрямился, взмахнул руками, словно собирался взлететь, и прыгнул вниз. Полина вскрикнула, на четвереньках добралась до карниза, она была уверена, что мальчишка переломал себе ноги. Михаэль, отряхивая пыль с колен, поднял голову и крикнул:

– Прыгайте!

Порыв ветра упруго толкнул ее в спину, Полина едва удержалась на краю крыши. Тут же испуганно присела, крикнула вниз:

– Нет! Я не могу!

– Прыгайте! – заорал Михаэль.

– Вот дурак… – вполголоса выругалась Полина, над ее головой, кувыркаясь и каркая, на невероятной скорости пронеслась ворона. Полина оглянулась, с севера наползала чернильная тьма, внутри клубилась свинцовая хмарь. Чернота затянула уже полнеба.

Полина легла на живот, свесив ногу, попыталась нащупать решетку. Ботинок беспомощно елозил по стене, окно было ниже. Она перекинула вторую ногу, медленно, мучительно стала сползать. На крыше зацепиться было не за что, Полина ногтями впилась в камень купола. Михаэль что-то крикнул, она не расслышала, в этот момент она почувствовала, что неумолимо соскальзывает. В последний момент ей удалось уцепиться за край крыши, Полина беспомощно повисла, но пальцы разжались, и она полетела вниз.

Она услышала свой крик, жесткий удар, на секунду кладбище взлетело вверх, небо оказалось под ногами, потом качели полетели обратно, и она оказалась на земле. Из-под нее выкарабкивался Михаэль, он пытался ее поймать, впрочем, не совсем удачно.

– Я ж говорил – прыгать надо! – крикнул он, смеясь.

Полина осторожно поднялась, она не могла поверить, что все кости целы. Сделала шаг, оступилась, – от удара гудели пятки, ноги не слушались и казались чужими. Но вроде все цело. Она засмеялась нервно, начала отряхивать пыль. Вдали послышался какой-то шум, дробный, словно ссыпали горох. Шум нарастал, быстро приближался.