Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2-я

В общем, за двое суток, как и обещал Валюшке, с заданием я справился. Тем же днем обменял у Чарского песни на деньги, и сразу положил на сберкнижку. Их у нас с Валей было уже четыре штуки, мы решили, что на всякий случай лучше раскидать суммы по разным счетам.

После майских праздников писательская вдова освободила квартиру, вывезя всю мебель, включая ершик для унитаза. Тем лучше, во время ремонта не придется ничего лишний раз двигать. Мы тут же наняли пару отделочников, которых мне посоветовал все тот же Анатолий Авдеевич. При этом заставив дать обещание, что я приглашу его на новоселье. Мол, когда вселялся в Переделкино, не приглашал, а тут уже не отмажешься. Будучи человеком по натуре не особо публичным, я начинал уже понемногу уставать от разного рода посиделок и празднеств, но в данном случае пришлось пообещать пригласить человека на новоселье.

Которое, к слову, мы отметили сразу же, как только в квартире был закончен ремонт. По большому счету переезжать сюда мы пока не планировали, меня устраивало тихое Переделкино со своим чистым воздухом и спокойной Сетунью. Так что новоселье в общем-то было специально организовано для Чарского и соседей по лестничной площадке - одной такой же вдовы, как Елизавета Григорьевна, и пожилой писательской четы Фрумкиных. Вернее, поэтической. Причем писал и Яков Вольдемарович, и его столь же мелкая и носатенькая супруга Земфира Мафусаиловна. Естественно, не забыли пригласить и Ленку с хахалем.

К новоселью мы успели купить кухонный стол, четыре табуретки, и три стула, чтобы людям было где сесть. Заодно приобрели раскладной диван. На нем по идее должна была ночевать Ленка. Мы с женой решили, что нечего дочке маяться в общежитии, ежели имеется своя квартира. Пусть выписывается из общаги и вместе с матерью прописывается в кооперативную квартиру. Из первоочередного оставалось только прикупить холодильник, пусть даже недорогой, но чтобы Ленка могла хранить там продукты. Всю остальную обстановку докупим с течением времени.

- Ну, за вас, новоселы! - поднял наполненную до краев 'Посольской' рюмку Чарский.

Все его дружно поддержали, после чего приступили поглощению закусок. После третьей рюмки обстановка за столом стала совсем раскованной. То и дело завязывались разговоры на самые разные темы.

- Действительно, 13 тысяч платить даже за такую квартиру - явный перебор, - заметил Фрумкин. - Хотя Елизавета Григорьевна всегда отличалась склочным и мелочным характером. Над несчастным Николаем Владимировичем, сколько помню, измывалась, он ей слова боялся поперек сказать. Так ведь и загнала его в могилу, а ведь еще бы жить и жить.

- Да-да, так и есть, - поддакнула Земфира Мафусаиловна и снова уткнулась выдающимся шнобелем в тарелку с салатом.

Выпроводив гостей уже под вечер, решили переночевать на диване, уложив Даньку посередине между нами. Ленка, которая с женихом укатила спать в общежитие, обещала приехать завтра утром. Мы планировали съездить, прописать ее в новую квартиру. Но ответственным квартиросъемщиком должна стать Валентина. А для этого ей предстояло сначала выписаться из пензенской квартиры. В родной город собирались съездить уже на днях, чтобы не затягивать процесс.

Данилка уснул первым, а мы все еще переговаривались шепотом, чтобы не разбудить сына.

- Ужас, столько денег вбухали в квартиру, - все не могла успокоиться Валя.

- Не переживай, по миру не пойдем. К счастью, труд композиторов и поэтов-песенников в Советском Союзе неплохо оплачивается.

Еще бы, ведь годы спустя те же Юрий Антонов и Вячеслав Добрынин не скрываясь, рассказывали, что в советские времена не знали, куда девать деньги от авторских отчислений. Антонов к тому же в это время вовсю приторговывает западной аппаратурой. Вроде бы женился на подданной Югославии и получил возможность привозить качественную музыкальную аппаратуру, перепродавая ее коллегам втридорога. Тот еще аферист.

Кстати, не залезть ли мне в его репертуар? У Антонова, например, я помнил с десяток песен, хотя далеко не со всеми текстами. Можно порадовать полузабытого мною Слободкина такими вещами, как 'Крыша дома твоего', 'Море', 'Поверь в мечту', 'О тебе и обо мне'... Не обеднеет Антонов, уже в это время 'прославившийся' своим хамским поведением, чему я лично был свидетелем пару лет назад на Чистых прудах. Да и Слободкин рассказывал, как композитор костерит своих музыкантов, а если кто рискнет сказать слово против - сразу же указывает на дверь.