Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2-я

Дома сын встретил меня радостным: 'Папа!', а следом заявил 'Дай!'. Еще он научился говорить 'Мама', и таким образом пока его словарный запас состоял всего из трех слов. Впрочем, как мне сказала Валя, старшая дочь у нее начала говорить в два с лишним годика, так что Данька заговорил еще с опережением. А чуть позже супруга завела разговор, не отдать ли Даниила в ясли. Мол, найду хоть какую-то работу, буду в дом деньги приносить.

- А как ты найдешь тут работу с пензенской пропиской? - спросил я.

- Думала об этом. Единственный вариант - выписаться из нашей терновской квартиры. Жалко жилплощадь терять, а что делать...

- Ну если так решила, тогда выписывайся, будем оформлять тебе московскую прописку. А куда работать пойдешь, опять в овощной? Так ведь завмагом тебя сразу никто не поставит.

- Ничего страшного, могу и продавщицей на первых порах.

- А если в Союзе писателей завтра власть сменится, и нас попрут с этой дачи? Тогда что, по съемным квартирам мыкаться? Да еще и с ребенком?

- То есть ты хочешь сказать, что согласишься вернуться в Пензу? Сережа, не смеши меня. Я-то уже привыкла к Москве... Ладно, к Переделкино, но все равно! А у тебя тут работа, постоянные встречи, знакомства... Забыл, как мотался на 'Суре' туда и обратно? Так что я думаю, что ты и сам предпочтешь съемную квартиру Пензе. А ведь можно и в ЖСК ступить.

- Куда?

- В жилищно-строительный кооператив. Говорят, однушка три тысячи стоит, а 2-комнатная - пять тысяч. Разве не потянем?

- Хм, как-то я раньше над этим не задумывался. А ты права, своя квартира не помешала бы. Разузнаю в Союзе писателей, может, и правда что-то выгорит с жилплощадью.

- А можно и не в ведомственный ЖСК вступить.

- Ты думаешь? Этот вопрос тоже постараюсь выяснить... А вообще-то время обеда, что у нас там вкусненького? Супчик гороховый с утра сварила? С копчеными ребрышками? Ну ты ж моя молодец. Давай разогревай и со мной садись.

* * *

На Гданьской судоверфи имени Ленина рабочий день близился к завершению. Вернее, закруглялась дневная смена, а на самой верфи работа кипела круглосуточно. Сейчас здесь готовили к спуску на воду рыболовецкий траулер для Советского Союза под названием 'Ангара'. В трюме судна рабочие тоже

- Эй, Лех, заканчивай! Ты же вроде собирался с нами пивка выпить сегодня вечером.

- Уже заканчиваю, парни. Буквально две минуты, осталось контакты подкрутить.

- Ну давай, мы тогда в душ, и ждем тебя в раздевалке.

Электрик Лех Валенса, как и обещал, управился за пару минут. Быстро помылся по примеру товарищей, и вскоре они уже направлялись в трактир 'Морячка', расположенный буквально в десяти минутах ходьбы от судоверфи.

В этот вечер здесь мелькало немало знакомых лиц. На судоверфи трудилось почти 20 тысяч работников, и многие после смены заходили сюда попить пива. Неудивительно, что к открытому несколько лет назад трактиру пришлось делать пристройку, и теперь тут могли уместить до сотни любителей хорошего пива.

Леха узнавали, приветствовали, похлопывали по плечу, жали руку. Личностью он был известной, принимал активное участие в жизни судоверфи, входил в профсоюз, и рьяно бился за права простых работяг, чем и снискал у них уважение.

- Парни, ваш столик, как обычно, держу за вами, - кивнул подошедшим протиравший пивную кружку трактирщик и крикнул официантке. - Марыся! Обслужи товарищей вон за тем столиком.

После второй кружки Леха потянуло на разглагольствования. Как обычно, предметом нападок стал социалистический строй и коммунистическая идеология, насаждаемая Москвой в Польше и других странах Восточной Европы.

- В сентябре 39-го Советы без объявления войны перешли нашу границу, взяли в плен 240 тысяч польских военнослужащих, а офицеров расстреляли в Катынском лесу. И после этого мы должны благодарить русских за то, что они якобы освободили нас от немцев? Да, кто-то скажет, что Советы потеряли в боях за Польшу несколько сот тысяч своих солдат. А кто их просил лезть к нам? Мы бы и с немцами прекрасно поладили. Они хотели всего-навсего избавить мир от коммунистической чумы... Марыся! Принеси-как еще пару кружечек пива.

После третьей кружки Валенса понял, что ему срочно нужно отлучиться.

- Парни, я отойду на пару минут, - сказал он окружившим их столик соратникам. - Потом я вам объясню, почему у власти в Польше оказались продажные политики.

Уже после наступления темноты он подходил к своему дому, находясь в весьма приподнятом настроении. Валенса всегда так себя чувствовал после таких вот стихийных выступлений, пусть даже не с трибуны, а обычном трактире. Да еще и четыре кружки пива изрядно его взбодрили. Улыбаясь своим мыслям, он не сразу заметил движение сзади тебя. А затем вдруг что-то укололо его слева в шею.