Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2-я

Одним словом, жить сложно, но можно. Пару раз я с разрешения Тарковского вклинивался в съемочный процесс, когда, на мой взгляд, действо отходило от сценария. Андрей Арсеньевич внимательно прислушивался к моим рекомендациям, и однажды даже сделал по-моему.

А вот со скафандром, внешне немного модернизированного умелыми руками Клушанцева, действительно была проблема. Первую неделю Янковский кое-как отснялся, страшно страдая от обезвоживания, и выпивая каждый раз по три литра припасенной для него воды. Но затем терпение актера иссякло, и он решил заявить протест, свидетелем которого я и стал.

- Олег, ну что я могу поделать? - развел руки в стороны Тарковский. - Разве я виноват, что нам выдали такой скафандр, без системы охлаждения, как положено настоящим космонавтам? И так уже всю подкладку выпотрошили, чтобы его облегчить. Будь человеком, потерпи еще недельку.

- Нет, я понимаю, что искусство требует жертв, - продолжал бурчать Янковский, - но тут реально может нарисоваться жертва. И вас же потом и посодють.

Я слушал их легкую перепалку, а сам вспоминал события последнего месяца.

Как я и предполагал, Государственная премия за роман 'Крейсера' мне обломилась, а вот 'Золотой кортик' от главкома ВМФ Сергея Георгиевича Горшкова я получил. В той-то реальности такую же награду Пикулю вручал тогдашний главнокомандующий ВМФ Чернавин, но видно, хоть сейчас флотом и руководил другой адмирал, однако в чем-то история имеет свойство повторяться.

На радостях я пообещал Горшкову написать песню, посвященную нашему непобедимому флоту, и мое предложение тут же было встречено с огромным энтузиазмом. Песня из репертуара группы 'Любэ' под названием 'Там за туманами' подходила как нельзя кстати. Правда, адмирал придрался к тому, что в тексте фигурирует словосочетание 'вечными пьяными', мол, на наших кораблях спиртного в принципе быть не может, если только в аптечке судового врача. Здесь же, при Горшкове, я предложил заменить смутившие его слова фразой 'ветрами пряными', что тут же получило одобрение, хотя уж не знаю, бывают ли пряные ветра, скорее уж соленые. Но раз уж легло на рифму... Причем так просто отделаться мне не удалось. Горшков захотел целый клип на эту песню, припахал режиссера Леонида Быкова. И вскоре клип был готов. Кстати, неплохо получилось.

Высоцкий все же выехал к своей Марине в Париж, может быть, в этом деле свою положительную роль сыграли и мои показания. Во всяком случае, представители КГБ на меня пока не выходили, так что я мог только догадываться, как там решался вопрос, и на каком уровне.

В пензенских газетах вновь всплыло мое имя, теперь уже в связи с тем самым обнаруженным в катакомбах сундуком. Фото со мной, Сергеем и Виктором у кучи старинных книг, да еще и державшими в руках по толстому фолианту, украшало первую полосу 'Молодого Ленинца'. Аналогичная фотография красовалась на развороте 'Пензенской правды'. От лица Мясникова мы трое были премированы грамотами и небольшой денежной суммой. Как говорится, хоть и мелочь - а приятно. А еще с помощью Георга Васильевича, которого я уважал все больше и больше, книгу 'Крепость на Суре' отправили печатать в издательство 'Художественная литература'. Надеюсь, что по возвращении из Узбекистана повесть будет уже отпечатана и я смогу подержать книгу в руках.

Между тем я все чаще доставал Валю идеей переселиться поближе к столице. Мысль захватить одну из дач в Переделкино мне ужасно понравилась, а учитывая, что ручеек гонораров и авторских стал превращаться в небольшую речушку, можно было всерьез начать прицениваться. Будучи всю жизнь городским обитателем, я подсознательно всегда мечтал жить в своем загородном доме. Желательно благоустроенном, с водопроводом, газом и отоплением, а также всеми удобствами для проведения гигиенических процедур, то бишь ванной и туалетом. Но чтобы из окна были видны лесок, речушка, поля... Учителем я себе такого позволить не мог, разве что в ипотеку, которую пришлось бы выплачивать до глубокой пенсии. А в моем нынешнем положении можно, пожалуй, и замахнуться на такой домик о двух этажах. Правда, пока в мыслях, потому что я даже не знал, когда еще руки дойдут до реальной покупки. Во всяком случае, этот месяц я проводил далеко и от дома, и от Москвы.

- Ладно, будем снимать рано утром, - вынес вердикт Тарковский. - В это время суток еще не так жарко. Но осветителям придется поработать.

- Да нормально все будет, Андрей Арсеньич, - заверил осветитель, немолодой, коренастый мужик с чуть выдающимся брюшком. - С экраном поработаем, с софитами, аккумуляторы заряжены до упора. Будет светло как днем.