Кадзуо Исигуро - Погребённый великан

Спутники всё продолжали перекрикивать друг друга, и вой ветра вступал в хор четвёртым, но вдруг Аксель заметил, что и Гавейн, и Беатриса, осекшись, смотрят ему за спину. Обернувшись, он увидел, что на краю утёса стоят воин с мальчиком-саксом — почти на том самом месте, откуда ранее сэр Гавейн задумчиво рассматривал окрестности. Небо ещё больше нахмурилось, и Акселю показалось, что вновь прибывшие вознеслись на гору в облаках. Оба, с расстояния больше похожие на силуэты, странным образом замерли: воин держал повод обеими руками, как будто правил колесницей, мальчик наклонился вперёд, вытянув обе руки, словно для того, чтобы удержать равновесие. К ветру примешался новый звук, и Аксель услышал слова сэра Гавейна: «А! Мальчишка снова запел! Сэр, можете вы заставить его замолчать?»

Вистан рассмеялся, и они нарушили неподвижность, направившись к путникам, мальчик шёл впереди.

— Приношу свои извинения. Но всё, что я могу сделать, это позволить ему скакать со скалы на скалу, пока он что-нибудь себе не сломает.

— Что происходит с мальчиком, Аксель? — спросила Беатриса, наклонившись к уху мужа, и тот с удовольствием отметил, что в её голос вернулась нежная близость. — Перед тем как появилась та собака, он вёл себя так же.

— Ему обязательно так фальшивить? — снова поинтересовался сэр Гавейн у Вистана. — Я бы дал ему в ухо, но боюсь, он ничего не почувствует!

Воин снова рассмеялся на ходу и весело поглядел на Акселя с Беатрисой:

— Друзья мои, вот так сюрприз. А я-то думал, вы уже в сыновней деревне. Что привело вас в это пустынное место?

— То же, что и вас, мастер Вистан. Мы жаждем покончить с драконихой, которая похитила у нас драгоценные воспоминания. Видите, сэр, для этого мы привели с собой отравленную козу.

Взглянув на животное, Вистан покачал головой:

— Друзья мои, мы имеем дело с тварью могучей и коварной. Боюсь, самый большой вред, который коза может ей причинить, ограничится лёгкой отрыжкой.

— Мастер Вистан, нам стоило больших трудов доставить её сюда, — сказала Беатриса, — хотя нам и помог наш любезный рыцарь, с которым мы снова встретились по пути наверх. Теперь же, когда явились вы, я очень рада, потому что коза больше не единственная наша надежда.

Тем временем пение Эдвина стало таким громким, что собравшимся едва удавалось расслышать друг друга, при этом мальчик изо всех сил рвался с привязи, явно стремясь к чему-то, находившемуся на гребне соседнего склона. Вистан резко дёрнул за верёвку и сказал:

— Видно, мастеру Эдвину не терпится добраться до тех скал. Сэр Гавейн, что там, за ними? Я вижу камни, наваленные друг на друга, словно для того, чтобы скрыть яму или берлогу.

— Зачем спрашивать меня, сэр? Спросите своего юного спутника, может, он даже прекратит петь!

— Сэр, хоть я и веду его на привязи, но управлять им могу не больше, чем спятившим гоблином.

— Мастер Вистан, — вмешался Аксель, — охранять этого мальчика — наш общий долг. Здесь нужно как следует за ним приглядывать.

— И то верно, сэр. Если позволите, я привяжу его к тому же колу, к которому вы привязали козу.

Воин подвёл Эдвина к месту, где Аксель вбил кол, и, присев на корточки, принялся привязывать к нему верёвку мальчика. Акселю показалось, что Вистан отнёсся к своему делу чересчур старательно, несколько раз проверив каждый узел и даже прочность узлов самого Акселя. Сам мальчик не обращал на происходящее никакого внимания. Он немного успокоился, но его взгляд был по-прежнему прикован к скалам на вершине соседней горы, и он продолжал настойчиво рваться с привязи. В его пении, уже не таком пронзительном, появилось упрямство, напомнившее Акселю песню изнурённых солдат на марше. Коза же отошла настолько далеко, насколько ей позволила верёвка, продолжая зачарованно глазеть на происходящее.

Что до сэра Гавейна, то тот пристально следил за каждым движением Вистана, при этом — так показалось Акселю — во взгляде рыцаря мелькнуло затаённое коварство. Пока воин-сакс был занят своим делом, Гавейн незаметно приблизился, вытащил меч из ножен и, воткнув его в землю, опёрся на него всем телом, положив руки на широкую рукоять. Приняв эту позу, рыцарь продолжал наблюдать за Вистаном, и Акселю внезапно пришло в голову, что тот запоминает детали воинова тела: рост, длину руки, силу ног, левую руку на перевязи.

Довольный своей работой, Вистан встал и повернулся к сэру Гавейну. Во взглядах, которыми они обменялись, промелькнула странная неловкость, и Вистан дружелюбно улыбнулся.