Джулия Грегсон - Жасминовые ночи

– Ах ты, моя овечка. Молодец, дорогая. – Арлетта, скользкая от пота и духов, обняла ее. – Блестяще! Блестяще! Ты нервничала, и это тебе помогло.

Она добавила что-то еще, но Саба не расслышала из-за аплодисментов и криков. Арлетта махнула рукой в сторону темной пустыни.

– Дорогая, сделай мне огромное, огромное одолжение, – попросила она. – Принеси мне пудру из нашей палатки. Я потная, как свинья. Скорее! Скорее! Мой номер следующий.

Окрыленная своим успехом, Саба схватила фонарик и побежала по дороге, ведущей к их палатке. Издалека сцена казалась гигантским крылом огненной бабочки, магнетическим центром в ночном мраке. До нее доносился грохочущий голос Вилли; старый комик был в своей стихии.

– Вы довооольннныыы?

И ответ:

– Дааааа!

Пустыню освещал свет звезд. Когда Саба подошла к палатке, внутри ее горел слабый огонек, а на стенке вырисовывался темный силуэт. Она приподняла полог. На стуле сидел Доминик и ждал ее. Увидев его, она споткнулась и почти упала в его объятья.

Он встал, и ему на глаза упала прядь темных волос.

– Ты! – воскликнула она. – Как же ты…

– Я потом тебе расскажу. – Он озорно улыбнулся.

– Ты знаком с Арлеттой? – Ей не хотелось услышать от него, что они давно знакомы. Ее сердце снова бешено колотилось, в который раз за тот вечер.

– Теперь знаком.

– Господи, – внезапно вспомнила она. – Арлетта просила меня…

– Не беспокойся, – сказал он. – Это был только предлог – извини.

– Через несколько минут я должна вернуться. Там будет мой выход…

– Конечно. – У него очень красивые губы, изогнутые точно лук. Саба долго твердила себе, что у нее нет никаких привязанностей, но теперь испытывала новый шок, поймав себя на мысли, что ей очень хочется поцеловать эти губы.

– Я взял у наших парней джип, – сказал он. – Давай поедем после концерта в город и поужинаем в ресторане. Согласна?

– Да. – Она испытывала огромное облегчение. – Но мне пора.

Он сказал, что будет ждать ее здесь. Спросил, не влетит ли ей, если она уедет из лагеря.

Она ответила, что нет, хотя не была в этом уверена.

Пробежав по пыльной дороге, она выскочила на сцену под пронзительный свист зрителей, улыбалась, махала, посылала воздушные поцелуи. Арлетта ждала ее за кулисами.

– Он здесь, – прошептала Саба.

– Я знаю. – Объятье Арлетты окутало ее «Шалимаром». – Да еще какой красавчик, скажу я тебе!

– Могу я сегодня уехать из лагеря без разрешения, как ты думаешь?

– Никто не говорил, что нам нельзя уезжать, – с бесстрастным лицом ответила Арлетта. – Я не знаю никаких запретов на этот счет. И, сладкая моя, послушай меня, держи его крепче.

– Он пилот истребителя, – прошептала Саба, проведя пальцем по горлу. Ведь еще недавно Арлетта предостерегала ее, чтобы она опасалась пилотов как чумы. Мол, они ненадежные и слишком о себе много понимают, да при этом многие не возвращаются из полета. Словом, неудачный выбор.

– Ну и ну, старушка! Да ты, оказывается, темная лошадка. – Арлетта дернула ее за прядь волос и поцеловала в лоб. – Не говори, что я тебя не предупреждала.

Они мчались по пустыне в побитом джипе. Взошла луна, такая яркая, что ночь превратилась в фотонегатив дня. Это поразило Сабу.

– Что случилось с тобой в тот вечер в Лондоне? – немедленно спросил Доминик. – Когда я вернулся к нашему столику, тебя уже не было, ты ушла. Потом я долго тебя искал.

– Ой, у меня была куча дел. – Ей не хотелось, чтобы он узнал, как она тогда обиделась и как глупо себя чувствовала. – А ты… кажется, тебе было с кем общаться и без меня. – Она подняла на него глаза.

– Это не то, что ты подумала. – Он не отрывал глаз от дороги, его голос звучал ровно. – Это была подружка парня из нашей эскадрильи. Я впервые встретился с ней после его гибели. Конечно, очень некстати. Мне жаль, что так вышло.

Она вспомнила, как тогда по-детски капризно топнула ногой, и ей стало неловко. Хорошо хоть, что он не видел ее в тот момент. Но к этой неловкости примешивались и другие чувства – облегчения и радости.

– Я и сама была не в своей тарелке, – сказала она. – Слишком много событий обрушилось на меня.

– Да, – тихо подтвердил он. – Слишком много.

– А тот парень погибший – он был твоим другом?

– Угу. Мы вместе учились в школе и университете.

– Сколько ему было лет?

– Двадцать два.

Он вдавил в пол педаль газа. Фары джипа выхватывали из темноты лишь песок и камни. Внезапно Сабе сделалось жутковато от огромности пустыни, и она обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь. Какими маленькими и хрупкими кажутся люди в этих лишенных милосердия просторах. Как бы они ни храбрились, все может закончиться для них в одно мгновение.