Джулия Грегсон - Жасминовые ночи

– Я не могу тут долго задерживаться, – повторила она. – Ты говорил, что у тебя есть какие-то новости для меня.

– Да. Но все-таки тебе надо немного перекусить – тут фантастический новый шеф…

– Дермот, честное слово, не могу, – твердо заявила она. – Сегодняшняя ночь у меня рабочая.

– Ладно, извини, делай свою работу. – В его голосе зазвучала деловая нотка. – Вот мои новости.

Он огляделся по сторонам и убедился, что другие посетители сидят вне пределов слышимости. На его лице трепетали отблески пламени свечи.

– Йенке вернулся в Лондон и доложил о результатах. По известным причинам я не могу вдаваться в детали, но его информация, не только из Турции, но также из Северной Африки, была жизненно важной… а что касается тебя… – он устремил на нее многозначительный взгляд, – я должен сообщить тебе, что твое участие в операции было отмечено на очень, очень высоком уровне. Как тебе это нравится?

Из-под пальмы лились звуки фортепиано; явился официант и положил на колени Сабы салфетку. Она дождалась, когда он уйдет.

– Что? Что я должна чувствовать?

– Ну, это… не знаю… как бы это сказать… мне кажется, что с твоей стороны это героизм, без преувеличения…

– Ничего, – ответила она наконец. – Я ничего не чувствую.

– Правда? – Он глотнул виски и удивленно посмотрел на нее. – Почему?

– Не знаю, – уклончиво ответила она, а сама подумала: потому что цена оказалась слишком велика, потому что я не проявила особой храбрости, а была скорее ребенком, втянутым во взрослые игры, потому что вся эта история в итоге показалась мне скользкой, потому что я потеряла из-за нее Доминика… Все это промелькнуло в ее голове.

Клив покачал головой с видом педагога, жалеющего, что у одаренного ученика пропадает даром его талант.

– Ну, – ворчливо заметил он, – конечно, не мне тебя учить, но на твоем месте я бы оценил такую честь.

– Ты мне вот что скажи… – вырвалось у нее, прежде чем мысль приобрела законченную форму. – Это действительно стоило тех жертв? Или это делалось, потому что так полагается делать? Что чувствуют люди, попавшие в подобную ситуацию? Особенно когда по их вине погибают другие?

– Я не понял твой вопрос.

– А надо бы понять или хотя бы попытаться это сделать.

Он осушил свой бокал.

– Тише, Саба, – предостерег он ее и смерил очень странным взглядом – осторожным, недобрым и уязвленным. – Нет, серьезно, нажми на тормоза, потому что у меня есть для тебя и другие новости, – а ты можешь сейчас ляпнуть то, о чем потом пожалеешь.

Она тяжело вздохнула и уставилась в узкий фужер. Успокойся, Саба, не его вина, что все так вышло.

– Правда?

Он понизил голос, потому что пианист перестал играть.

– Правда.

– Какие новости?

Он набрал в грудь воздуха и позвал официанта.

– Еще виски, пожалуйста. А для мадемуазель?

Она накрыла ладонью фужер.

– Нет, Дермот, пожалуйста – заказывай только себе. Я скоро уйду.

– Саба, я думаю, что ради такого известия ты останешься.

Он наклонился к ней и облизал губы.

– Его нашли, – прошептал он. – Твой бойфренд – он в Алексе.

– Какой бойфренд? Кто?

Он смотрел на нее так серьезно, что на мгновение – безумное мгновение – ей показалось, что он имел в виду Северина Мюллера.

– Твой пилот.

– Мой пилот? – По выражению лица Клива нельзя было подумать, что он приготовил для нее хорошую новость. – Йенке?

– Нет, не Йенке, – сказал он наконец. – Доминик Бенсон. Он остановился в отеле «Ватерлоо». Это маленький частный отель возле вокзала. Он жил там почти две недели.

– Ты шутишь? – Она онемела, одеревенела, окаменела, словно разом отказали все ее рецепторы. – Откуда ты знаешь?

– Потому что я искал его. По просьбе Озана.

– Но ведь ты говорил мне, что не можешь или не станешь это делать.

Он погонял пальцем кусочек льда в бокале виски.

– Мне так приказали. Перед концертом тебе нельзя было сказать – это вышибло бы тебя из колеи на сто процентов. Но ради бога, Саба, не говори никому, что ты узнала об этом от меня.

– Это правда?

Он кивнул со вздохом.

– Я сам видел его вчера на улице. А он видел, как я разговаривал с тобой. Так что, Саба, – он залпом допил виски и придавил окурок, – как говорит добрая фея, «моя работа закончена». В один вечер я сообщил новости об оказанной тебе чести и о твоем бойфренде. Или, пожалуй, в этой антрепризе я скорее вдова Туонки [150]. Кстати, если у тебя будут проблемы, ты знаешь, как меня найти. Скоро я вернусь в Англию.