Михаил Веллер - Приключения майора Звягина. Роман воспитания

— Главное всегда — детали, — поучающе поведал. — Смазка дверных петель, чтоб не скрипнули. Не забыть снять штору с окна, чтоб фонарик дал пятно света на стене. Не забыть вынуть ключ, чтоб можно было открыть снаружи.

— А что было самое, ну самое трудное? — сгорала от любопытства дочь.

— Во-первых, чтоб он не забыл точно выдержать условленное время. Во-вторых, чтобы к этому времени все было готово. В-третьих, не было уверенности, что он ничего не перепутает, и что она выкурит эту сигарету.

— А что за сигареты? Я видела, как ты их чем-то заряжал!

— Много будешь знать — скоро состаришься. А это девушкам не идет.

Стану я тебе объяснять отличия наркотиков группы ЛСД, хмыкнул он про себя.

— А если б у него что-нибудь не вышло?

— Тогда повесил бы на дверь снаружи клочок бумажки.

— Ну, а если бы все равно что-то лопнуло?

— Понятия не имею, — лениво протянул Звягин. — Получилось бы в следующий раз что-то другое. Хотя, — добавил раздумчиво, — хорошая организация — залог успеха.

— Знаешь, что плохо в твоих историях? — разомкнула наконец уста жена.

— Да? Не знаю.

— Что они напоминают анекдот про джентльмена и лягушку.

— Он приличный? — благонравно осведомилась дочь.

— Пока не для тебя.

— Согласна на салонный вариант. Или ты как учительница предпочитаешь, чтобы я выслушивала похабные истории от подруг, а между мною и родителями выросла стена отчуждения?

— Красиво излагает, — признал Звягин.

— Хорошо. Джентльмен вышел на прогулку в сад и увидел на аллее лягушку. Она сказала ему: сэр, возьмите меня на руки. Он был джентльмен, он не мог ни в чем отказать даме, даже если это была лягушка, и он взял ее на руки. Она сказала: сэр, а теперь отнесите меня в вашу спальню. Он был джентльмен… и так далее. Короче, в самый неподходящий момент лягушка превратилась в обольстительную девушку, а в спальню зашла жена джентльмена, — и всю свою жизнь она не могла поверить этой простой и правдивой истории.

— Очень жизненно, — согласилась дочка.

— Абсолютно правдоподобно, — подтвердил Звягин.

— А что будет с ними дальше? — спросила жена.

— А мне какое дело? — спросил Звягин. — Хоть бы раз удержалась от этого вопроса. Я не собес. Мавр сделал свое дело, мавр может вымыть тело. Я в душ. Горячая вода идет сегодня, надеюсь?

— Твои истории даже рассказать никому нельзя — не поверят, до того неправдоподобны.

— А правдоподобные истории неинтересны. И вообще мой любимый герой — барон Мюнхгаузен. Кстати о баронах. Помнишь, я спрашивал тебя, почему фон Рихтгофена прозвали красным бароном? Так вот, это не имело никакого отношения к его убеждениям и политическим пристрастиям, равно как и к цвету кожи, разумеется. Просто «альбатрос» — истребитель, на котором летал этот знаменитейший из асов первой мировой войны, был красного цвета: чтоб издали видели и боялись.

— Ас — означает туз, — сообщила дочка, гордясь познаниями.

— Верно, на фюзеляже туз и малевали. А почему в картах туз главнее короля и что это означает? Вот именно. Асы — это боги из рода Одина, верховного бога норманнов. Разили с небес. Интересно, следует ли из этого, что карточная терминология имеет скандинавское происхождение?

— В чем смысл жизни?

— Для этого надо сначала ответить:

во-первых, — что такое жизнь вообще, в масштабах Вселенной;

во-вторых, — что такое жизнь человеческая, в частности;

в-третьих, — что такое смысл;

в-четвертых, — почему его надо искать.

Разговор этот происходил при обстоятельствах, не совсем для того подходящих: ночной берег, мартовское полнолуние, луч поисковой фазы реанимобиля «скорой помощи».

…Сознание спящих в комнате отдыха фиксировало трансляцию, не давая сигнала проснуться, когда команды к ним не относились, — реагируя лишь на номер своей машины и фамилию своего врача.

— Десять тридцать два! Доктор Звягин, на выезд. Утопление.

Сели на койках, словно включенные, как и не спали.

— Утопление — поедем быстренько, — ровно сказал Звягин, выходя в коридор. — Возьми термос с чаем, Гриша.

История была довольно глупая, как и все подобные истории.

Милицейский патруль, проходя ночь о по набережной, услышал сильный всплеск и бултыхание. Бросившись к решетке, увидели в лунном свете расходящиеся круги и голову, раз-другой показавшуюся на черной зеркальной поверхности, где дробились редкие золотые змейки фонарей.

Проклиная раззяву, один — хороший пловец — вмиг содрал с себя форму и прыгнул в обжигающую ледяную воду. Ему удалось почти сразу поймать тонущего за одежду и подтащить к гранитному спуску. Второй по рации сообщил о происшествии, и уже дежурный в центре вызвал к ним «скорую».