Сергей Ермолов - Смешная любовь

Человек становится смешон, если хочет казаться или быть не тем, кто он есть. Мне не нравится всегда быть добрым только потому, что я не умею быть злым.

- Умение быть неблагодарной естественно для любой женщины.

Я старался убедить себя, что она сказала это случайно.

Меня охватила паника и, ища поддержку, я сжал руку Наташи, забыв, что она – это она, а я – это я.

- Ты шутишь, - откуда-то издалека услышал я свой голос.

Невозможно рассказать о себе так понятно, как хочется. Я не мог сказать Наташе о самом важном. Мои объяснения были бы похожи на оправдания.

- Объясни мне, что происходит.

- Я не люблю тебя. В моих глазах ты сможешь увидеть только безразличие. Чувство к мужчине очень быстро перестает ощущаться новым и неповторимым.

- Не знаю, что тебе сказать.

- Со мной трудно разговаривать.

- Что ты делаешь со мной? Что ты делаешь с нами обоими?

Не следует верить в искренность всех женских признаний. Наверное, я что-то не понимал в ней. Кажется, что я не понимал очень многого. Мне было сложно, но я не хотел ничего менять. Легко любит лишь человек, который ничего не чувствует.

Наташа продолжала смотреть перед собой, сидела ссутулившись, руки где-то между коленями. Это меня разозлило – она насупилась, как обиженный ребенок.

- Ты совершаешь ошибку, - я не хотел говорить этого вслух.

- Я так не думаю.

«Не будь дураком», сказал я себе. «ты поступишь правильнее, если оставишь ее в покое. Ты ничем ей не поможешь».

Но я должен был попытаться. Это было самое простое решение из всех, какие мне когда-либо приходилось принимать. Если не сейчас, то когда же?

- Ты можешь любить меня так, как тебе хочется, - я делал вид, что ничего не замечал.

- Я уже ничего не хочу.

Ах, вот оно что, думал я, вот куда она клонит. И ответил:

- Я боюсь твоего равнодушия.

- Ты повторяешься. Сколько можно говорить об одном и том же?

- Я просто не выдержу этого.

- Конечно же, выдержишь. Ты очень сильный. И ты сам должен постоянно напоминать себе об этом.

Я вовсе не чувствовал себя сильным. Я чувствовал себя маленьким мальчиком. Я понимал, что смешон. Но мое положение было не только смешное, но и безвыходное. Наташа не боялась нашего расставания.

Она находилась рядом со мной, но казалась такой далекой, словно была очень далеко.

- Ты огорчаешь меня, маленький, очень огорчаешь, - женские признания умеют быть ненужными.

- Споры никогда ничего не решали.

- Кто тебе это сказал? Боишься проиграть?

Она была маленькая, некрасивая и злая. Иногда искренность любимой женщины может только огорчать.

Наташа спокойно смотрела на меня, когда мне было очень больно. Она ничем не могла мне помочь, и с этим ничего нельзя было поделать.

«Потерпи», сказал я себе.

Наташа с притворным сочувствием посмотрела на меня:

- Я должна что-то сказать?

- Да.

- Мне очень жаль.

- Нисколько тебе не жаль, сама знаешь.

Я думал, что мне снова придется испытать боль. Но на самом деле я не ощутил ничего или почти ничего. Я уже не боялся. Хуже быть не может.

Я не создан для того, чтобы обманывать и вымещать свое зло на других людях. Но весь этот день, как я не старался собой владеть, обман и злоба не раз появлялись в моих словах.

Я не хотел смотреть на Наташу. Хотел забыть о ее существовании. Но раны, наносимые любимой женщиной, никогда не забываются.

- Почему ты так со мной говоришь? Мне от этого очень одиноко, - я не мог уступать ей всегда.

Наташа посмотрела на меня, потом пожала плечами, как будто смирилась с тем, что я все равно ничего не пойму. Ее опыт не мог стать моим. Мне никогда не удастся понравиться женщине искренностью своей нежности.

- Ты никогда не был убедителен. Ну почему ты всегда находишь, на что жаловаться? – она говорила до противного искренне. Ей редко удавалось быть сложной в своих чувствах.

- Еще вчера ты меня любила.

- Каждый мужчина может убедить себя в любви женщины.

Я смотрел на Наташу так, словно видел впервые в жизни. Когда женщина бьет, она хочет убить.

Невозможно не замечать положения, в котором я оказался. Полная безысходность. Я ненавидел свою беспомощность. Я злился. Неприятно сознавать, что злился на самого себя. Разве можно обвинять любовь?

- Почему ты уверена, что знаешь обо мне все? – я не мог согласиться с Наташей.

- Ты не хочешь понять, что уже вырос.

Я вдруг испугался. Испугался слов, которые был готов сказать.

В моем распоряжении только два чувства: отчаяние и надежда. Я боюсь думать о безвыходности моего положения. Кажется, я загнал себя в угол. Мне очень сложно найти для себя слова утешения. Не знаю, что я должен понять. Мне сложно обвинять себя. Каждый человек может гордиться недостатками, которые ему не удается исправить.