Эли Фрей - Мой лучший враг

– Удивлен твоей тупостью, гном. Зверек сам загнал себя в ловушку.

Я отчаянно дергала за ручку. Но чуда не произошло. Дверь по-прежнему оставалась запертой. Я смотрела на Стаса. Оставалось стоять на месте – смысла бежать не было, – да и гоняться от него по всему спортзалу было бессмысленно и унизительно. Я стойко стояла, смело смотря ему в глаза. Вот он, тот момент. Момент, которого я ждала так долго.

«Что тебе нужно от меня, Стас? Почему все время выслеживаешь меня?»

«А ты как-нибудь остановись. Перестань убегать, тогда и узнаешь все», – вспомнила я наш недавний диалог. Да. Мне надоело убегать. Теперь я все узнаю.

Его волосы и рубашка были мокрыми. Он подошел ко мне, не отрывая от меня хищного взгляда. Он стал расстегивать рубашку.

– Что ты делаешь? – испугалась я.

– Из-за тебя она вся грязная. Ты заберешь ее домой и постираешь, – он улыбнулся.

– Нет, я не буду стирать твою рубашку, – я почувствовала себя униженной. – Ты сам виноват во всем. Если бы вы оставили нас в покое… Не трогали бы того парня…

Стас продолжал расстегивать рубашку.

– Ты заберешь ее и постираешь. А если нет, то тому пареньку придется гораздо хуже, чем сегодня. Это я обещаю, – его голос прозвучал зловеще. – Например, я могу выбить ему зуб, как ты на это смотришь? Что тебе стоит, Том, а? – он ободряюще похлопал меня по плечу, как будто просил о дружеской услуге. – Всего-то постирать ее? Это так сложно? Я прошу так много? Ты заберешь ее, и все останутся целы и невредимы.

Я тупо смотрела в пол, отказываясь принимать его игру. Эта игра казалась мне чересчур странной. И унизительной.

Он снял рубашку и протянул мне. Я не представляла, как он пошел бы по школе полуголый, если бы я согласилась ее взять. Может быть, он изначально знал, что я откажусь?

– Я не буду ее брать, – упрямо повторяла я, а сердце сжималось от страха к этому человеку.

– Нет, ты ее возьмешь, – он улыбнулся, и мне захотелось, чтобы все это оказалось страшным сном.

Он схватил меня за руку, запястье будто зажали клещами. Я вскрикнула и дернулась, но он держал меня крепко. Он перекинул рубашку через плечо и схватил меня за вторую руку. С силой разжал пальцы, потом, держа мои запястья одной рукой, другой взял рубашку и вложил ее мне в руки. Отпустил. Снова улыбнулся.

Я чувствовала себя обессиленной и опустошенной и была готова разреветься. Руки пульсировали от боли после его тисков. У меня не было сил даже бросить на пол эту чертову рубашку. Я стояла, глядя в пол, сжимая рубашку в руках. Я не могла сопротивляться этому человеку. Он был сильнее физически и морально. Он приказывал – я повиновалась.

– Вот и умница, – удовлетворенно сказал он. Распахнулась дверь.

– Что здесь происходит? – рявкнул наш физрук Сергей Анатольевич.

Я вышла из оцепенения. Бросила на пол рубашку и подбежала к моему спасителю, спряталась за его спиной.

– Шутов, твою мать! Ты чего в таком виде? Мицкевич, что произошло? Что он тебе сделал? Тамара, не молчи!

Но я молчала. Мне не хотелось говорить. Мне хотелось просто спрятаться от этого кошмара.

– Ты, – он стал грозно приближаться к Стасу. – Немедленно оденься! Почему у тебя мокрая рубашка? Что тебе нужно от Томы?

– Не ваше дело, – огрызнулся Стас, смело глядя ему в глаза. Он надел мокрую рубашку.

– Не дерзи мне, сопляк! – физрук возвышался над ним горой. – Я давно за тобой слежу! Знаю обо всех твоих выходках! Что тебе нужно от этой девочки? Если ее хоть пальцем тронешь, то я…

– Что – ты? – Стас хмыкнул. – Не твое это дело, Сергей Анатольевич. В сторону отойди. Что у меня с ней – не твое дело. Иди в свою каморку, заполняй свои бумаги, мячи считай или не знаю, что ты там делаешь обычно. Не лезь.

Стас поднял руку вперед, чтобы отодвинуть в сторону учителя и добраться до меня. Физрук схватил его за нос. Стас закричал.

– Гадкий маленький щенок! Ух, ненавижу я таких зверенышей, которые так и норовят нагадить в тапки да цапнуть за пятку!

Учитель стал выкручивать Стасу нос. Стас согнулся пополам от боли, продолжал кричать и ругаться. Я засмеялась… и вдруг за одно мгновение перестала бояться Стаса. Он больше не казался мне воплощением страха и ужаса. В этот момент он был для меня маленьким гадким мальчиком.

Сергей Анатольевич отпустил Стаса. Стас схватился за распухший красный нос.

– Ты еще пожалеешь, – прошипел он. Непонятно, к кому конкретно относилась его угроза. Стас развернулся и побежал.

– Еще раз подойдешь к этой девочке – оторву тебе все, что можно оторвать! – крикнул ему вдогонку физрук.