Эли Фрей - Мой лучший враг

– Ну ты не переживай, главное, – ободряюще улыбнулась Анька. – Это все ерунда. Я не думаю, что это повторится. Нагадили в тапки – и успокоились. Наверняка какие-нибудь телки завидуют.

– Чему завидовать-то? – удивилась я. – Было бы чему…

– Ну, мало ли… Ну, в общем, не переживай. Мы все за тебя. Если еще вдруг такая гадость повторится, фотографии всякие, сразу же снимем.

Я кивнула. Мне было приятно, что они за меня. Хотя за спиной я все еще продолжала слышать смешки и перешептывания.

По коридору я шла, глядя в пол. Может, когда, наконец, все насмотрятся на меня, то снова перестанут меня замечать? Сколько должно пройти времени?

На истории, уткнув нос в учебник, я пыталась сосредоточиться на параграфе.

– Не понимаю, зачем это нужно Стасу? – покачала головой подруга, аккуратно подрисовывая Михаилу Васильевичу Фрунзе усы.

Я уже несколько раз прочитала главу про адмирала Колчака и не запомнила ни строчки. Вздохнула. Отодвинула учебник, и мы с Дашкой принялись рассуждать об утренней ситуации.

Наша болтовня отозвалась мне боком – меня вызвали к доске и поставили тройку за плохой ответ по параграфу.

На переменах все пялились на меня. Хотелось надеть на голову рюкзак, чтобы никого не видеть. И чтобы меня не было видно.

Зачем? Зачем он это сделал? Вчера, когда мы стояли на поле, мне на секунду показалось, что все может вернуться. Что все может быть как раньше. Что возможно все изменить, вернуть утраченную дружбу. Я ошиблась. Стас уже никогда не сможет быть таким, как прежде.

На большой перемене мы пошли в столовую. Я не хотела идти. Знала, что на меня будут опять все пялиться. Но я не хотела отсиживаться в кабинете. Пусть все знают, что мне абсолютно плевать на эту ситуацию и я не собираюсь переживать из-за подобной мелочи.

Мы с Дашкой сидели за столом, поедая пирожки и запивая их чаем.

Вошел Стас, следом – его стая. Он смотрел прямо на меня и улыбался.

– О, посмотрите-ка, кто тут сидит! – громко воскликнул он, привлекая внимание всей столовой. – Мы видели, видели твои фотки, – радостно пропел Стас, подойдя близко к нашему столу. – Что, заразила кого-то сифилисом, и бедняга решил отомстить?

Вокруг стали раздаваться смешки. Я глубоко вздохнула. Попыталась ответить спокойным тоном:

– Мы оба знаем, что эти фотографии повесил ты.

– Я? – Стас от удивления округлил глаза. – Зачем мне это надо? Я пока что тебя не драл… Хотя… Это было в планах. Но раз у тебя сифилис, найду кого почище.

И снова гаденькое хихиканье вокруг. Я не смогла найти достойного ответа, настолько поразили меня его слова. Я просто сидела, уставившись в стакан с чаем. Стас не стал дожидаться ответа и пошел вставать в очередь. Хотя очередь – неправильное слово. Пошел распихивать всех, чтобы пролезть в начало.

– Не обращай внимания, – Дашка погладила меня по руке. – Он добивается того, чтобы ты сдалась. Разревелась, убежала. Слетела с катушек.

– Не дождется, – фыркнула я. – Я сильнее этого. Я буду делать вид, что меня нисколько не задевают его насмешки и оскорбления. Я сильная. Я выдержу.

– У тебя что-то на губе, – сказала Дашка.

Я облизала губы. Почувствовала соленый вкус и вытерла рукой губу – на ладони осталась красная полоска. Я прокусила губу до крови и даже не заметила этого.

Этой ночью мне снова приснились кролики в своих колыбельках. Я проснулась от собственного крика. Этот жуткий кошмар никогда меня не оставит. Как и Стас.

Всю неделю я ходила как привидение. С каким-то тупым равнодушием выслушивала очередные насмешки Стаса, никак не реагировала на любопытные взгляды и смешки за спиной.

В субботу был День учителя. День самоуправления. Обычно уроки проводили только ученики десятых и одиннадцатых классов, но в этом году почему-то включили и некоторых учеников из девятых. Нам с Дашкой поручили вести два урока: первый – биология в шестом «Г» и шестой – география в шестом «В».

– А я тебя знаю! – крикнул мне на первом уроке какой-то мальчик с задней парты. – Ты – Тамарка-давалка.

Я замерла.

– Очень смешно, – попыталась я отшутиться. – Глупо и совсем не в рифму.

– Так это и не я придумал, – удивленно ответил мне мальчик. – Это все так говорят. Я бы придумал пооригинальнее, но раз все так говорят, то и я стал говорить. А еще все говорят: у Тамарки Мицкевич лобковые вши!

Какая-то девочка напала на него:

– Дурак! Ты даже не знаешь, что это! Повторяешь, как попугай! Дашка шикнула на мальчишку так, что маленький наглец быстро заткнулся.