Марк Леви - Между небом и землёй

«Воспоминания должны остаться навечно, такие мгновения должны застыть», — бормотал Энтони, поднимаясь по лестнице. Зайдя в комнату Артура, он положил его на кровать и, не раздевая, прикрыл одеялом. Потом погладил мальчика по голове и вышел на цыпочках.

Через несколько недель после смерти Лили Энтони запер все комнаты, оставив открытыми только две внизу, где собирался прожить остаток дней. Он отвёз Артура на вокзал и посадил в поезд, который отвёз мальчика в закрытую школу-пансион.

Жизнь там была приятной, учителя уважаемы, иногда любимы.

Артур принёс с собой воспоминания, которые оставила ему мать, и заполнил ими свой мир до отказа. Он научился полноценно проживать каждый миг и вёл себя так, как диктовали ему правила, усвоенные от Лили. Артур был спокойным ребёнком; став подростком, он сохранил тот же тип характера. А молодой человек, в которого превратился подросток, казалось, вообще не знал, что такое перепады настроения.

Артур был нормальным учеником, ни гениальным, ни плохим, оценки всегда были чуть выше среднего, — кроме истории, где он блистал. Артур спокойно переходил из класса в класс, и так до выпускного экзамена.

Как-то июньским вечером в конце учёбы Артура вызвала к себе директриса. Миссис Стенард рассказала, как его мать, узнав, что поражена недугом, который неизбежно сводит в могилу, оставляя неясным только одно — какую отсрочку он даст вам, прежде чем унести с собой, — приехала поговорить с ней. Это было за два года до смерти Лили. Она провела здесь долгие часы, вникая во все детали.

Перед отъездом его мать доверила директрисе некоторые вещи, в том числе ключи — от дома в Кармеле, где он вырос, и от маленькой городской квартиры. До последнего времени эту квартиру сдавали внаём, но согласно инструкциям, её освободили ко дню совершеннолетия Артура. Деньги, полученные за аренду, были переведены на его счёт, как и остатки сбережений, завещанных матерью. Сумма позволяет получить высшее образование и даже более того.

Артур взял связку ключей, которую миссис Стенард положила на стол. Брелком служил маленький серебряный шарик с бороздкой посередине и крошечной защёлкой. Артур откинул маленький крючок, и шарик распался на две половины, открыв на каждой из них миниатюрную фотографию. На одной был семилетний Артур, на другой — Лили.

— Какое высшее образование ты собираешься получить? — спросила директриса.

— Я хочу стать архитектором.

— Ты не поедешь в Кармел, чтобы посмотреть дом?

— Нет, пока нет, и ещё не скоро.

— Почему?

— Она знает почему. Это секрет.

Директриса встала, Артур тоже. Когда они подошли к дверям кабинета, она обняла его и крепко прижала к себе. Вложила в руку Артура конверт.

— Это от неё, — прошептала она ему на ухо, — для тебя; она попросила меня передать его тебе именно в этот момент.

Миссис Стенард распахнула тяжёлые створки дверей, Артур вышел и не оборачиваясь зашагал по коридору, сжимая в одной руке тяжёлую связку ключей, а в другой — письмо.

Машина преодолевала последние минуты длинной ночи; фары высвечивали оранжевые и белые полосы, которые поочерёдно отмечали то поворот, вырубленный в скалах, то прямую линию в обрамлении болота и пустынного пляжа. Лорэн задремала, Пол, сосредоточившись на дороге, молча вёл машину, поглощённый мыслями. Артур воспользовался затишьем и незаметно вытащил из кармана письмо, которое положил туда, когда доставал из секретера связку ключей.

Он распечатал конверт, и оттуда вырвался запах, неся с собой воспоминания — сочетание двух эссенций, которые мать смешивала в большом флаконе жёлтого хрусталя с серебряной матовой крышкой. Аромат, исходящий от бумаги, высвободил воспоминания о Лили.

Артур вытащил письмо из конверта и осторожно развернул его.

Мой большой Артур!

Если ты читаешь эти строки, значит, ты принял решение и едешь в Кармел. Мне так любопытно узнать, сколько тебе сейчас лет.

В руках у тебя ключи от дома, где мы вместе провели столько прекрасных лет. Я знала, что ты не поедешь туда сразу, а будешь ждать, пока почувствуешь себя готовым разбудить дом.

Скоро ты войдёшь в дверь, звук которой мне так хорошо знаком… Пройдёшь по комнатам, наполненным — ностальгией, откроешь ставни, впуская солнечный свет, которого мне будет так не хватать.

Ты должен зайти в розарий. За столько времени розы, конечно, стали дикими.

Ты войдёшь в мой кабинет. В шкафу ты найдёшь чёрный чемоданчик, открой его, если хочешь. Там лежат тетради; на их страницах я писала тебе каждый день.