Марк Леви - Между небом и землёй

Выскочил в коридор и вышел из госпиталя через главный вход. Обогнув здание, вернулся на стоянку к машине и отправился домой.

Лорэн, сидя у компьютера, даже не стала дожидаться, пока он войдёт в комнату, чтобы воскликнуть: «Ты совершенно спятил!» Он не ответил, подошёл к столу и бросил перед ней два халата.

— Ты и впрямь рехнулся; «скорая помощь» уже здесь?

— Пол заедет за мной на ней завтра в половине одиннадцатого.

— Где ты их взял?

— У тебя в больнице!

— Как ты умудряешься все это проворачивать? Что-нибудь может тебя остановить? Покажи мне карточки на халатах.

Артур развернул халаты, надел тот, что побольше, и повернулся, изображая манекенщика на подиуме.

— Как ты меня находишь?

— Ты свистнул халат Броневика!

— Кто это?

— Известный кардиолог. Представляю, что теперь будет там твориться — докладные посыплются дождём. Это самый сварливый и невыносимый тип во всём госпитале.

— Какова вероятность, что меня опознают?

Она успокоила его, заверив, что риск крайне невелик, понадобится особое невезение — в госпитале работают две сменные бригады, воскресная и ночная. Он не рискует нарваться на члена её команды.

Вечером воскресенья это совсем другой госпиталь, с другими людьми и иной атмосферой.

— Посмотри, у меня даже фонендоскоп есть.

— Повесь его на шею! Он послушался.

— Знаешь, в обличье доктора ты ужасно сексуален, — сказала она очень нежно и очень по-женски.

Артур покраснел. Она взяла его руку и погладила пальцы. Потом подняла глаза и продолжила тем же тоном:

— Спасибо за все, что ты делаешь для меня, никто никогда обо мне так не заботился.

— Я Зорро!

Она встала, лицо её приблизилось к лицу Артура. Они посмотрели друг другу в глаза. Он обнял её, провёл рукой по затылку и притянул к себе, так, что её голова легла на его плечо.

— Нам ещё многое надо сделать, — проговорил он. — Я должен работать.

Артур отстранился и направился к столу. Лорэн проводила его внимательным взглядом и молча ушла в спальню, оставив дверь открытой. Он работал до поздней ночи, прервавшись, только чтобы перекусить; не отрываясь от экрана, печатал строчку за строчкой, полностью поглощённый записями.

Он услышал, как включился телевизор.

— Как ты сумела? — громко спросил он.

Она не ответила.

Артур заглянул в приоткрытую дверь. Лорэн лежала на кровати, растянувшись на животе. Она отвела взгляд от экрана и задорно улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и снова уселся за клавиатуру.

Убедившись, что Лорэн поглощена фильмом, встал и подошёл к секретеру. Достал шкатулку, поставил перед собой на стол и долго смотрел на неё, прежде чем открыть. Шкатулка была квадратная, размером с коробку из-под обуви, обтянутая выцветшей от времени тканью. Он затаил дыхание и поднял крышку; там лежала пачка писем, перевязанная тонким шпагатом. Взял конверт, отличающийся от других внушительной толщиной, и открыл его.

Оттуда выпали запечатанное письмо и тяжёлая связка старых ключей. Он подхватил ключи, повертел в руке и молча улыбнулся; не стал читать письмо, но положил его в карман куртки вместе с ключами. Поставил шкатулку на место и вернулся к столу.

Наконец он выключил компьютер и направился в спальню. Лорэн сидела на полу и смотрела какой-то сериал. Она казалась спокойной и умиротворённой.

— Все готово, насколько это возможно, — сказал он.

— Ещё раз — почему ты все это делаешь?

— Какая разница, зачем тебе нужно все знать?

— Просто так.

Он пошёл в ванную.

Услышав шум душа, она тихонько погладила ковёр. Под её рукой ворсинки поднялись, как от действия статического электричества.

Артур вернулся, завернувшись в банный халат.

— Теперь я должен заснуть, завтра мне нужно быть в форме.

Она подошла к нему и поцеловала в лоб. «Спокойной ночи, до завтра». И вышла из спальни.

Следующий день прошёл в ритме минут, медленно текущих сквозь воскресную лень. Солнце играло в прятки с грибным дождём. Разговаривали они мало. Время от времени Лорэн устремляла на Артура пристальный взгляд, очередной раз спрашивая, уверен ли он, что следует продолжать, — вопрос, который оставался без ответа. В середине дня они пошли прогуляться по берегу океана.

— Давай подойдём поближе к воде, я хочу сказать тебе одну вещь. — Он обнял рукой её плечи, прежде чем продолжить.

Они приблизились к самой кромке, где волны уходили в песок.

— Посмотри хорошенько на все, что нас окружает: бурлящие волны и безразлично принимающий их берег, нависающие горы, деревья, свет, в каждую секунду дня меняющий интенсивность и цвет, птицы, мятущиеся над нашими головами, рыбы, что стремятся не стать добычей чаек, пока они сами охотятся за другими рыбами. Удивительная гармония волн, гармония звуков, ветра, песка; и посреди невероятной симфонии жизни и материи существуем ты, я и все люди, которые нас окружают. Многие ли среди них замечают то, что я тебе описал?