Марк Леви - Следующий раз

— Клара, Клара, идите сюда, я вам кое-что пока жу! — позвал он, держа под мышкой гравюру.

На крик Питера, доносившийся со двора, из кухни высунулась недовольная Дороти.

— Мисс Клара отдыхает, сэр, постарайтесь не шуметь, очень вас прошу.

— Немедленно её поднимите! Скажите, что это очень важно!

— Можно узнать, сэр, что настолько важного вы нашли посредине двора, чтобы я разбудила мисс Клару, когда ей так необходимо выспаться после бессонных ночей, которые ей выпали по милости вашего друга, сэр?

— Вы выговорили все это на одном выдохе, Дороти! Впечатляющий результат! А теперь поторопитесь, иначе я сам пойду к ней в спальню.

Дороти исчезла, предварительно воздев руки к небу. Эти американцы не имеют никакого понятия о приличиях, бормотала она себе под нос.

Клара вышла в халате к Питеру, прохаживавшемуся под деревом. Бросив взгляд на гравюру, прислонённую к стволу, она сопроводила утреннее приветствие словами:

— Если мне не изменяет память, вчера её здесьне было.

Питер наклонился, поднял гравюру в раме и показал Кларе.

— Полюбуйтесь!

— Это мой дом, Питер.

— Сосчитайте слуховые окна.

— Раз, два, три… Шесть.

Он взял её за плечо и повернул.

— А сколько их теперь?

— Пять… — прошептала Клара.

Питер взял её за руку и повёл в дом. Они взбежали по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Дороти, которой совсем не нравилось, в каком облачении сопровождает Питера хозяйка замка, покинула кухню и полезла вместе с ними на чердак.

Джонатан написал Анне записку: он проведёт день в музее и поужинает с директором, вернётся к десяти вечера. Ему совсем не хотелось уведомлять её о своём времяпрепровождении. Вырвав из блокнота листок с запиской, он прикрепил её на дверь холодильника при помощи магнита в виде гусеницы. Потом вышел на улицу, прошёл несколько шагов вправо, сел за руль машины и приготовился терпеливо ждать.

Спустя час Анна тоже вышла, но повернула налево. Тронувшись с места, она поехала в северном направлении, оставила позади Гарвардский мост и устремилась к Кембриджу. Джонатан остановился у начала Гарден-стрит и не спускал с неё глаз, пока она поднималась по ступенькам элегантного здания. Стоило ей войти внутрь, он выскочил из машины и подбежал к стеклянной двери. Судя по указателю над лифтом, кабина остановилась на тринадцатом этаже.

Джонатан вернулся в свой автомобиль. Анна появилась через два часа. Джонатан пригнул голову, пропуская мимо её «сааб». Когда Анна миновала перекрёсток, он решительным шагом направился к дому номер 27 по Гарден-стрит, немного поколебался, какую кнопку домофона нажать — 13А или 13В, потом позвонил в обе квартиры. Электрический замок открылся без промедления.

Дверь в конце коридора оказалась приоткрытой, Джонатан тихонько толкнул её. Голос, который он тотчас узнал, крикнул:

— Ты что-то забыла, дорогая?

Увидев его в своём жилище, седоволосая женщина вздрогнула, но сразу взяла себя в руки.

— Миссис Уолтон? — холодно промолвил Джонатан.

Дороти, упёршая руки в бока, стояла прямо, как кочерга, посреди просторного чердака. Клара подвергала её пристрастному допросу.

— Дороти, поклянитесь мне честью, что моя бабка не перестраивала верх дома!

Питер напряжённо ждал ответа. Он поднял с пола кувалду, постучал ею по стенке. Помещение заходило ходуном.

— Не собираюсь клясться! — разъярённо отрезала экономка.

— Почему вы никогда ничего мне об этом не говорили? — не унималась Клара.

От несильного удара кувалдой, нанесённого Питером, по внутренней обшивке зазмеилась первая трещина.

— Нам не предоставлялось повода обсуждать это.

— Бросьте, Дороти! Госфилд, наш архитектор, помнится, удивлялся, почему мэрия запрещает нам перестраивать чердак. Он тысячу раз повторял, что, по его убеждению, здесь уже велись работы.

Когда Питер в очередной раз долбанул по стене, Клара вздрогнула.

— Вы утверждали в моём присутствии, что дом остался тем же, каким был всегда. Я точно помню, словно это было вчера. Кстати, вы были с Госфилдом весьма невежливы, — упрекнула она Дороти.

Помещение снова задрожало, сверху посыпалась пыль. Клара задрала голову и поманила Дороти к окну.

— Ваша бабка взяла с меня обещание помалкивать. Это она внесла дом в государственный реестр памятников, — сказала та.

— Зачем? — спросил Питер из другого угла.

Он отпихнул ногой куски гипса, усеявшие пол. Обнажилась чёрная кирпичная кладка стены. Как ни ныли плечи от усилия, он набрал воздуху и нанёс новый удар.