Марк Леви - Следующий раз

— Вам нехорошо, Джонатан? — в третий раз спрашивала Клара.

Кажется, да, — пробормотал он, постепенно приходя в себя. — Приступ головокружения.

— Как я перепугалась! Вы так побледнели!

— Это, наверное, даёт себя знать усталость путешественника. Не волнуйтесь.

— Полезайте в машину, я вас отвезу.

Джонатан поблагодарил её и отказался: до его гостиницы рукой подать, ему полезно пройтись, да и вечер приятный.

— Вот и румянец на щеках! — сказала Клара с облегчением.

— Конечно. Уверяю вас, всё будет хорошо, просто короткое беспричинное недомогание. Поезжайте, уже поздно.

Клара ещё поколебалась и спряталась в такси. Дверца хлопнула, Джонатан проводил глазами удаляющуюся машину. Клара тоже смотрела на него через заднее стекло. Машина свернула за угол, лицо Клары исчезло. Джонатан зашагал к своей гостинице.

Он полностью пришёл в себя, но одно не давало ему покоя: то, что он увидел в своём коротком обмороке, не было ему совсем незнакомо. Нечто, осадок в памяти, делал его почти уверенным в этом. Зарядил мелкий дождик. Он остановился, задрал голову и подставил лицо под дождевые струйки. В этот раз он, закрыв глаза, увидел, как Клара входит в бар. Повторилось сладостное мгновение, когда она снимала плащ, улыбка, с которой она нашла его у стойки. Вот куда ему хотелось бы вернуть стрелки часов! Он открыл глаза, засунул руки поглубже в карманы и зашагал дальше. Плечи налились странным грузом, нести их было необычно тяжело.

В холле «Дорчестера» он помахал рукой дежурному и направился было к лифту, но по пути передумал и решил подняться по лестнице. Под дверью своего номера он нашёл конверт — скорее всего, уведомление о получении факса, который он передал для отправки Анне. Он поднял конверт и положил его на стол, сбросил мокрый пиджак и пошёл в ванную. Зеркало подтвердило, что он очень бледен. Он вытер полотенцем мокрую голову. Вернувшись в комнату, он сел на кровать, положил руку на телефонный аппарат, набрал свой бостонский номер. Снова включился автоответчик. Джонатан попросил Анну непременно ему позвонить, ведь он беспокоится, почему от неё нет известий. Спустя считаные минуты раздался телефонный звонок. Джонатан поспешно схватил трубку.

— Куда ты запропастилась, Анна? — крикнул он. — Я десять раз тебе звонил, уже тревожился…

Несколько секунд тишины, потом — голос Клары в трубке:

— Это я. Мне было за вас тревожно, захотелось убедиться, что вы благополучно вернулись.

— Очень любезно с вашей стороны. Дождик составил мне компанию.

— Это я видела. Я спохватилась, что у вас ни плаща, ни зонта.

— Вы об этом подумали?

— Да.

— Сам не знаю, почему это доставляет мне такое удовольствие. Настоящее удовольствие!

Она помолчала, потом произнесла:

— Джонатан, я хотела сказать вам кое-что важное насчёт проведённого нами вместе вечера.

Он сел на кровати прямо, плотнее прижал к уху трубку, задержал дыхание.

— Я тоже.

— Я знаю, вы не стали мне об этом говорить, вот и сейчас помолчите, это только делает вам честь, я понимаю вашу сдержанность, она меня даже восхищает. Должна признаться, я тоже не облегчила вам задачу, мы с вами ходим вокруг этой темы с первых наших разговоров в галерее. Послушав вас сегодня вечером, я окончательно убедилась, что так надо. Думаю, сам Владимир меня одобрил бы. Думаю даже, вы тоже вызвали бы у него доверие. По крайней мере, я решилась. Вам доставили, наверное, конверт, я оставила его в вашей гостинице. В конверте маршрут. Возьмите напрокат машину и приезжайте завтра ко мне. Мне надо показать вам кое-что важное, вас это порадует. Жду вас в полдень, смотрите, не опоздайте. До завтра, Джонатан.

Она положила трубку, не дав ему времени ответить. Джонатан взял со стола конверт, развернул план. Потом заказал на завтра машину, заодно спросил дежурного администратора отеля, не пришёл ли ему факс. Оказалось, что днём его разыскивала некая Анна Уолтон, ограничившаяся просьбой сообщить ему о её звонке. Джонатан пожал плечами и повесил трубку.

Он уснул, лишь только улёгся. Ночью ему приснился странный сон. Он ехал на лошади по скользкой мостовой старого Лондона. У одного из домов волновалась толпа в старинных одеждах. Желая скрыться от грозно подавшихся к нему людей, он пустил лошадь галопом.

Улочка вывела его из города. Он перешёл на рысь, въехал в аллею, образованную высокими деревьями. Справа от него обнаружилась всадница. Пошёл мелкий дождь. «Скорее, поторопитесь!» — взмолилась женщина и пришпорила своего коня.