Франсиско Голдман - Скажи ее имя

Все мы иллюзия, как-то раз заметила Хуанита в ходе другого разговора, описанного Аурой в дневнике.

Никто из тетушек Ауры не был на самом деле их семьей. Не по крови. Липовая или выдуманная семья, семья-протез — так называла их Аура.

И что мне с того? — спросила Аура. Мне должно стать легче от того, что я иллюзия?

Мы обе, не только ты, ответила мать. Наслаждайся этим и будь благодарной, вместо того чтобы все время пререкаться.

Кого Хуанита имела в виду? Своего мужа, или обоих своих мужей, быть может, она считала съемными протезами всех мужей на свете, отстегивающимися частями иллюзорной семьи? И только отношения матери и дочери были реальными в этом мире?

Когда я читал в дневнике Ауры о месяцах, прошедших с нашего знакомства, о ее возвращении из Брауна в Мехико и поездке на Рождество в Гуанахуато, мне было странно не видеть даже упоминания о себе среди привычной толпы ее близких: дядей, Мамы Лоли, Вики Падилья, крестных и по совместительству преподавателей Ауры, Фабиолы — всех, с кем год спустя я встречу Рождество в качестве нового, зрелого бойфренда Ауры из Нью-Йорка. Босс Хуаниты, по прозвищу Драматург, тоже приехал на Рождество в Гуанахуато. Когда ему было чуть за двадцать, он написал что-то вроде пьесы — «Разгневанного Молодого Мачо», которую до сих пор периодически ставили в мексиканских университетах. Еще в колледже Герника Аура сыграла в этом спектакле молодую, бойкую, но безжалостно угнетаемую жену главного героя. «Мне не нравится вынимать пули из собственного тела, черт возьми!» — так звучала одна из ее реплик, в минуты настоящего или притворного горя ставшая любимой присказкой всех женщин в доме Ауры, включая Урсулу. В свои пятьдесят Драматург был главой отделения гуманитарных наук, одним из самых влиятельных людей в университете. Вскоре после студенческой забастовки, вынудившей Ауру уехать в Остин, Драматург назначил Хуаниту секретарем-администратором своего отделения — тоже очень значительная, самостоятельная должность. У Хуаниты появился собственный кабинет этажом ниже, две секретарши и приличная зарплата. Это был умный, хотя и неожиданный ход — нанять Хуаниту. Никто лучше нее не разбирался в лабиринтах и хитросплетениях бескрайней университетской бюрократии; не было ни одного сотрудника факультета, клерка, охранника или водителя, с которым Хуанита не была бы на короткой ноге. Она могла пойти другим путем, став ответственным представителем университетского профсоюза; ей дали понять, что она была бы крайне полезна в этой роли. Но сердцем и душой Хуанита принадлежала профессуре, была привязана к педагогическому и исследовательскому факультетам, помогшим ей выжить, когда она только приехала в столицу с маленькой дочкой на руках. Университет принял Хуаниту в свои объятия подобно городу-государству эпохи Ренессанса, дабы вырастить из подкидыша знатную даму, всеведущую властительницу его стен.

В любом случае, написала Аура у себя в дневнике, она уже слишком взрослая, чтобы называть Драматурга «дядей». В свое первое утро в Гуанахуато она отправилась прогуляться, чтобы по просьбе матери купить на рынке подарок для Драматурга — Аура выбрала резную деревянную подставку для ручек — и цветы для вечеринки в его честь, которую собирались устроить в доме матери тети Вики, где они остановились на праздники. Карлота Падилья была одной из последних оставшихся в живых звезд золотого века мексиканского кинематографа, теперь она в основном играла бабушек или старых мудрых служанок в телесериалах. Тетушка жила в Мехико, но ей принадлежала отреставрированная гасиенда на окраине Гуанахуато, походившая на монастырь колониальной эпохи, переделанный в пятизвездочный отель с примыкающим к нему старым огороженным фруктовым садом и бассейном. Аура чувствовала себя абсолютно счастливой, выполняя это партийное поручение, она восхищалась колониальной архитектурой и крутыми склонами гор, окружавших город. (Она любила цитировать слова пьяного доктора Вихиля из «У подножия вулкана» [20] «У подножия вулкана» (1947) — роман английского писателя Малькольма Лаури. : «Гуанахуато располагается в кольце крутых, живописных гор» [21] Перевод В. Хинкиса. .)

Я купила цветы (у миссис Д.) и, вернувшись домой, обнаружила там Драматурга, распивающего с матерью текилу, начался алкогольный марафон, который закончился кошмарно. Разговоры. Похвалы — искренние и лживые. Обед. Мясо. Я воздержалась. Текила. Мне — чай со льдом. Я доела и вышла из-за стола; я танцую одна в уголке, смотрю телевизор. Еще текила — матери и ее собутыльнику. В ходе ожесточенного политического спора муж матери занимает неожиданную позицию. Приезжает другой драматург, он ехал из Гвадалахары специально, чтобы встретиться с Драматургом. Еще текила. Мать начинает затрагивать очень болезненные темы. Настолько, что, уезжая, драматург № 2 прошептал мне: «Следуй своему предназначению!» А есть ли оно у меня? Мои нервы на пределе. Я хочу приступить к докторской, поехать в престижный университет, писать, учиться, работать, жить. Мой крестный чудесен. Он только и делает, что льстит мне. Не думаю, что верю ему. Как было бы здорово, будь хоть половина из того, что он говорит обо мне, правдой! Он в стельку. Как и моя мать.