Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

– Ну, тот индеец, который сиганул с моста! – возбужденно заявила Камала. – Не индус, а индеец! С перьями на голове! Это известная фотография! Она тебе не говорила?

– Погодите, пару лет назад? В Сиэтле? Их вождь?!

– Лидер общины, – поморщившись, поправила его Амина.

– Это твоя фотография?!

– А ты ее видел? – Камала толкнула в бок Томаса, который снова засмотрелся на сад, и хихикнула. – А он ее видел, представляешь?!

– Ты сделала этот снимок? – повторил Джейми, явно под впечатлением.

– Да! А потом она стала свадебным фотографом! – закивала Камала. – А теперь у нее, может быть, будет свой собственный и очень успешный бизнес по фотографированию мероприятий здесь, в Альбукерке!

– Мам!

– А что? Почему нет? Она тебе хоть сказала, что у нее будет выставка в Сиэтле через несколько недель?

– Да, я в курсе.

– Скоро вернусь, – бросил Томас, встал из-за стола и направился прямиком в сад.

– Миссис Ипен, а можно мне еще одну пури?

– Конечно-конечно! – защебетала Камала, передавая Джейми сразу две, и у них тут же завязалась беседа о том, что такое пури, почему, по мнению Камалы, они лучше жареного хлеба, а также по какой причине ее пури (кого угодно спроси!) лучше, чем у всех остальных.

Амина отвернулась, глядя на отца, который деревянной походкой шел в сторону сада. Вот он застыл у калитки. Потом перегнулся через нее, что-то сказал. Подождал, cнова что-то произнес и отправился обратно с напряженным, натянутым, словно кожа барабана, лицом.

– Ой, слушайте, завтра же Димпл приезжает! – вдруг вспомнила Амина. – То есть на самом деле сегодня, но завтра утром заедет к нам.

– Зачем? – нахмурилась Камала.

– Хочет увидеться с папой.

– Фи! Лучше бы о своих родителях подумала! Бала так за нее беспокоится!

Томас вернулся за стол и тяжело опустился на свое место.

– Я как раз говорила маме, что завтра утром к нам заедет Димпл, – пытаясь поймать его взгляд, начала Амина.

– Димпл – школьная подруга Амины, – объяснила Джейми Камала. – У них теперь мало общего, но что тут поделаешь…

– Да-да, я помню ее со школы.

– О! – оживилась Камала. – Так ты тоже учился в «Меса»? А я и не знала! Мне никто не сказал!

– Разве это важно, мам?

– Так, значит, у вас куча общих знакомых! И ребята, и все, кто тут живет! Вы общаетесь? Часто видитесь?

– Ну вроде того…

Амина отвернулась от них и посмотрела на Томаса. Он переводил взгляд туда-сюда, как будто пытался вспомнить, куда положил что-то важное. Амина снова пнула его ногой под столом.

– Значит, ты знал и Акила? – спросила Камала, тщательно прожевав еду и проглотив ее.

– Да. Вообще-то, он встречался с моей сестрой Пейдж.

Камала быстро заморгала, губы слегка зашевелились, будто она пыталась закончить фразу беззвучно, а Томас резко отвернулся от сада и взглянул на Джейми:

– Ты брат Пейдж?

– Да.

– Пейдж из школы? – наклонился вперед отец. – Та самая, его девушка?

– Да, Пейдж Андерсон.

– Пейдж Андерсон, – тихо повторила Камала, словно напевая слова давно забытой песни.

– Та самая девушка. – Томас вопросительно посмотрел на Амину. – Та самая.

– Она, кажется, приезжала как-то раз, – произнесла Камала, и Джейми кивнул.

– Невероятно! – воскликнул Томас и хлопнул рукой по столу.

– Да, – начал Джейми, – странное совпадение…

Томас громко рассмеялся, и Джейми улыбнулся, несмотря на странность ситуации, потому что никто не мог устоять перед внезапными вспышками радости Томаса, перед его улыбкой, моментально расплывавшейся на лице, как будто он сорвал вселенский джекпот.

– Ты это слышал? – крикнул Томас, повернувшись в сторону сада. – У нас тут брат Пейдж Андерсон!

Амина встревоженно посмотрела на Камалу.

– Он здесь! – крикнул отец чуть громче и показал на Джейми. – Прямо здесь!

– Прекрати, – тихо сказала Камала, касаясь его плеча, но он оттолкнул ее, нащупывая руками бинокль.

– Подожди, я должен видеть его лицо!

Камала наклонилась к его уху и начала что-то быстро шептать на малаялам, но Томас даже не потрудился сделать вид, что слушает.

– Он меня игнорирует! Притворяется, что ничего не слышит!

Амина потянула Джейми за руку, но он в шоке наблюдал за происходящим, открыв от удивления рот, как будто смотрел кино.

– Ты меня слышишь?! – заорал Томас, и в его голосе прозвучало такое отчаяние, что все остальные вздрогнули.

Отец заметно разволновался, одной рукой держал бинокль, пальцы другой конвульсивно сжимались и разжимались.