Георгий Эсаул - Алиса в стране оплеух

- АХАХА-ХА-ХА-ХА! Господа! Не подумайте дурного - прошу к столу!

Неловко мне, морально устойчивой перед Принцами и графьями, но сдюжу, потому что вы - культуральные поляки, грубости мне не скажите, не догадаетесь, что я почти обнажена, но так велит великая хитрость, чтобы я по стране оплеух разгуливала модная, до неприличия скромная и конфузливая, словно бабочка на майском жуке!

ХИ-ХИ-С!

Конечности мои жалко, они растут и из ягодиц!

На голове - чёрная вьюга, а могли бы чудеса твориться без толку, но доказательство, что - инопланетяне прилетали на Землю.

Может быть, я - пиги, свинья?

Поросюшки много знают, читают, даже отличаются ханжеством, приходят в Дома творчества, расписываются за людей в книге бракосочетаний и на утро - неизвестный ученый, очкастый, в клетчатой рубашке узника замка Иф видит в своём паспорте печать, узнаёт, что он женат со вчерашнего дня на матери двенадцати алжирских детей.

Ой! У меня голос ломается, в бархат превращается, в шёлк китайский, а китайцы без штанов ходят, в халатах, а возле фанзы ногу выше головы поднимут, и - прощай, история средних веков.

Таблицу умножения на грудях вытатуирую, туда и таблица логарифмов Брадиса поместится - слыханное ли дело, чтобы Принц по грудям невесты не свою Судьбу вычислял, а - площадь треугольника.

Если нет смысла в науках, то - зачем изучаем, почему по лезвию ножа ходим, если иудеи оплатили места в первых рядах в Раю?

Воспитаю себя в израильском духе устроительницы саманных домиков, а по вечерам на кладбище тонким голосом, в унисон с вурдалаками буду выть - счастье ли это или скандал?

Трудно называть девушку мародёркой и скандальной, если девушка морально устойчивая и красивая в блистательной наготе, а нагота - не постыдно, потому что - Правда.

За правдой пойду в столицы Мира: в Вашингтон, в Сидней, на станцию Мир в Антарктиде - пусть пингвин меня укорит и женится на мне - даже церковь деревянная и священнослужители в Антарктиде есть.

Графиня Алиса красовалась перед зерцалами - откуда они выросли? из ада поднялись сквозь километры гранита?

Прилегла в выемку в чёрном базальте - гроб гробом, ручки на груди скрестила, ножки вытянула и хохотала - упала бы от смеха, но лежала, а лежащей упасть затруднительно, всё равно, что пятнадцать суток в свинцовом противорадиационном фартуке танцевать на сцене Мариинского театра Оперы и Балета.

(Многие, особенно польские паны и паненки поняли миротворческий жест графини Алисы, назвали её русской шпионкой, но мысленно, за сотни километров, при этом отметили необыкновенную красоту, мощь и грацию Алисы, простили ей низкое рождение, называли бедняжкой, рады бы принять в Костёле, но не верили, что графиня Алиса - генеральская дочка и у неё денег - гора Арарат из золота.)

После сражений, оплеух, у графини Алисы начались очередные видЕния, но она гнала их прочь - метлой из тех же видЕний.

Показалось, что карлик с огромным носом - до пола, или - хобот, копошится в своих вывалившихся сливовых кишках, мерзко хихикает, ручки потирает, измазал в оливковом масле, а теперь у рук прощения просит, словно на коленях перед толстой женой - Дюймовочкой.

- Ты - привидение, призрак оперы Морисвиль, или знак Президента Кеннеди? - графиня Алиса с интересом ткнула в нос карлика указательным миленьким пальчиком (на пальце перстень - череп и кости - с ядом кураре). - Может быть, ты - прелюдия к Апокалипсису, прости, если твой маленький, как и пятки, ум не воспринимает умные эстетические слова, ты же не Принц - видно, и коня Белого нет у тебя - более чем видно.

Румбу танцуешь, морально устойчивую, с подстёгиванием себя, будто лошадку с грузом соли по горе ведешь над пропастью, а далеко внизу - золотая рожь колосится. - Графиня Алиса погладила себя по головке, погладила бы и карлика, но он - негигиеничный грязный, антисанитарный.

Карлик долго смотрел, пытался луч зрения направить на лицо графини Алисы, чтобы бесстрашно - лицом к лицу лицо увидать - предстать перед красавицей, но шаловливые глаза косили на неожиданно огромные груди - окаянные, да избавит Провидение карлика от кошмарных снов, где груди созерцают закат.

Он извлёк из походной сумки (лейбл - "Сумка Гайдара") свисток, сдунул с него крошки махорки, осмотрел со всех сторон - так брезгливая певица осматривает губы негра любовника, убрал свисток обратно в сумку, поклонился графине, а затем, будто на пружинах, доставшихся в наследство от чёрта, подпрыгнул - красиво, профессионально, даже на шпагат в полёте развернулся, и отвесил графине Алисе две сочные, с пылу с жару оплеухи.