Я судорожно сглотнул:
— Это что, — взятка?
— Подумай сам — кто больше тебя подходит для этой работы? И для нас это выход, и для тебя.
Так закончился этот роковой разговор. Я был брошен в колодец, вытащен обратно, и через неделя в пятницу, вероятно, вступлю в должность Иосифа-кормильца. За это время мне предстоит прочесть для доктора философии серию лекций по теории и практике сапожного дела, чтобы он замещал меня в мое отсутствие.
Супружеская жизнь по уик-эндам — тоже неплохая перспектива. Я почти предвкушал ее. Может, и впрямь следует позаботиться о повышении уровня рождаемости. И я опять окажусь в городе, буду шагать по тротуарам Содома и Гоморры!
Я все еще слишком взволнован, чтобы оценить все последствия происшедшего. Я недооценил Реувена. Благослови его Бог. Каждому бы киббуцу такого иезуита!
Среда
Выпало несколько солнечных дней подряд. В обеденный перерыв я отправился на гору по другую сторону вади, чтобы навестить Пещеру предков. Пещеру открыл несколько месяцев назад пастух Арье. Весь холм над новым виноградником изрыт пещерами, и некоторые из них во времена Византии стали местами захоронения. Могилы много раз грабили, в них валялись разбросанные кости. Сравнительно хорошо сохранилась та, которую открыл Арье. В могиле недостает только черепа предка. Возможно, утащил его какой-нибудь арабский террорист, чтобы одним евреем оказалось меньше во время той гражданской войны, которая разгорится, когда произойдет воскрешение из мертвых. Арабы эту грядущую картину принимают очень близко к сердцу и, чтобы подготовиться к кампании, уже похоронили четыре сотни мусульманских героев вместе с мечами в юго-восточном углу Харам аш-Шариф. Миссия захороненных будет состоять в обороне Мечети Омара против нападения евреев, которые восстанут с кладбища долины Иехошафат [17] Харам аш-Шариф — место, где стоял Иерусалимский Храм и где сейчас находится Мечеть Омара. Долина Иехошафат — часть Кидронской долины, где, по преданию, произойдет воскресение из мертвых.
.
Как бы то ни было, нам нравится, что у нас есть Пещера предков, хотя в ней находится лишь скелет без черепа да вырезанное на камне имя «Иешуа».
Это весьма скромно по сравнению с находками в других киббуцах, такими, как, например, полы синагоги в Бет-Альфа с прекрасной мозаикой, изображающей знаки зодиака.
Возле пещеры я встретил Арье с овцами. Как всегда, он лежал на спине, прикрыв лицо шляпой. Арье — единственный из нас, кто может отдыхать, лежа прямо на земле. Когда мы с Эллен, Диной и Моше гуляем и останавливаемся передохнуть, мы можем оставаться неподвижными не больше двух минут. Хотя жизнь земледельцев в какой-то мере и очистила нашу кровь от векового беспокойства, мы все еще постоянно настороже. Как видно, наше коллективное подсознание полно призраков прошлого — легионеров, инквизиторов, крестоносцев, ландскнехтов и казаков. Думаю, что наши тарзаны полностью от них избавлены. И спят они, вероятно, здоровым сном, без страхов и без сновидений.
Арье в нашей среде исключение. Но Арье, мягко выражаясь, совсем прост. Мне он очень нравится, и я считаю, что приятно для разнообразия иметь хоть в одном киббуце пастуха, который не бывший профессор семантики, а просто глупец.
Я не мог понять, спит ли он. Гури, огромная пастушья собака, лежала, устроив четыре лапы у него на груди. При моем приближении пес заворчал. Хотя Гури — коллективная собственность, своим настоящим хозяином он считает только Арье, а с остальными лишь дружески снисходителен. Мы все ревнуем Гури к Арье, и я боюсь, что Сарра подымет о нем вопрос на следующем собрании.
Арье не шевелится, я решил, что он спит, и продолжал путь к Пещере. Через узкий вход я спустился в помещение для захоронения. Там было грязно, пахло сыростью и мочой. Вокруг этого помещения в стене расположены три ниши, каждая размером с небольшой гроб. Но предков хоронили без гробов, просто заворачивали в простыни и запихивали в нишу. В первой нише лежали разбросанные кости, другие были пусты. В первой нише всегда есть огарок свечи. Я зажег его и стал спускаться по скользким ступенькам в нижнее помещение, стараясь не удариться головой о камни. Там находились еще три ниши, средняя — с безголовым Иешуа. Над узким входом в нишу были выбиты четыре буквы: юд, шин, вав и айн. Я смотрел на кости в песке и безуспешно пытался себе представить, что на этих жалких костях когда-то была теплая плоть, плоть эту покрывала экзотическая одежда, а в недостающем черепе — работала мысль. Меньше всего я мог себе представить, как этот человек выглядел при жизни. Однако я, вероятно, унаследовал от него какую-то частицу его существа. В моей сперме имеется сложная, но устойчивая группа молекул, которая дошла непосредственно от него и, возможно, в один прекрасный день я, с помощью Эллен, передам их по цепочке дальше. Все это похоже на длинный трубопровод, только тянущийся не в пространстве, а во времени; через каждую милю времени, или около этого, имеется кран, прикрепленный к паре чресл. Когда этот кран открывается, древняя струя смешивается с потоками в других трубопроводах. Разветвленная система ирригации, как на наших огородах, только охватившая всю иссохшую земную кору. Так-то!
Читать дальше