Артур Хейли - Отель

— Мы, конечно, будем поддерживать связь.

Доктор Ингрэм кивнул. Лицо его стало вновь суровым.

— Не обманывайтесь, Макдермотт, оттого, что я на минутку сбавил тон. С сегодняшнего утра ничего не изменилось. Я остаюсь при своем и намерен нанести вам удар ниже пояса.

Как ни странно, Уоррен Трент почти равнодушно воспринял известие о том, что конгресс американских стоматологов, вероятно, будет отменен и его участники демонстративно покинут отель.

Выйдя из номера доктора Ингрэма, Питер Макдермотт сразу же направился в кабинет директора. Кристина — что-то она разговаривает холоднее обычного, подумал он, — сказала, что хозяин у себя.

Уоррен Трент, как показалось Питеру, был значительно спокойнее, чем все эти последние дни. Сидя в своем роскошном кабинете за столом с черной мраморной крышкой, он не выказывал и тени раздражительности, отличавшей его еще вчера. Временами на губах его появлялась даже легкая усмешка, хотя она едва ли имела отношение к тому, о чем докладывал Питер. Такое впечатление, подумал Питер, будто хозяин радуется чему-то известному лишь ему одному.

Дослушав сообщение Питера, владелец отеля решительно потряс головой.

— Они не уедут. Пошумят, но дальше этого дело не пойдет.

— Похоже, что намерения у доктора Ингрэма самые серьезные.

— Вполне возможно, но у остальных — едва ли. Говорите, у них совещание на сегодня назначено? Могу представить себе, чем все это кончится. Разведут для начала дебаты, затем выберут комитет для подготовки проекта резолюции. Потом — скорее всего завтра — этот комитет сделает сообщение исполнительному комитету. Проект резолюции либо примут, либо отдадут на доработку, — словом, еще какое-то время поговорят. Затем наверное, послезавтра — резолюцию представят конгрессу. Это я уже не раз видел — весь великий демократический процесс! Да они так разговорятся, что не заметят, как их конгресс и закончится.

— Вполне возможно, что так и будет, — сказал Питер. — Хотя, должен признаться, это довольно мерзкая позиция.

Сказано это было резко, и Питер приготовился к тому, что Трент сейчас взорвется. Этого, однако, не произошло. Уоррен Трент лишь буркнул:

— Я рассуждаю практически, только и всего. Будут разглагольствовать о так называемых принципах, пока язык не отсохнет. Но осложнять себе дело, если этого можно избежать, не станут.

— И все же, — упорно гнул свое Питер, — было бы намного проще, если бы мы изменили нашу политику. Я не могу поверить, что, поселив доктора Николаса, мы бы подорвали репутацию отеля.

— Само по себе его поселение, возможно, и не подорвало бы. А вот шумиха, которая в связи с этим возникнет, может подорвать. И тогда мы хлебнем горя.

— Насколько я понимаю, мы уже хлебнули. — Питер почувствовал, что разговор начинает приближаться к опасной грани. Можно ли еще поднажать или надо остановиться? Кстати, подумал Питер, почему это хозяин сегодня в таком относительно хорошем настроении?

Патрицианские черты Уоррена Трента исказила сардоническая усмешка.

— Возможно, у нас и были неприятности. Но через день-другой они уже отойдут в прошлое. Кстати, Кэртис О'Киф все еще в отеле? — вдруг спросил он.

— Насколько мне известно, да. Если бы он выехал, я бы об этом знал.

— Отлично! — На лице Уоррена Трента по-прежнему играла усмешка. — У меня есть новости, которые могут оказаться интересными и для вас. Завтра я пошлю О'Кифа и его корпорацию подальше — пусть катится прямо в озеро Поншартрен.

Со своего места за конторкой старшего посыльного Херби Чэндлер незаметно наблюдал за четырьмя молодыми людьми, вошедшими с улицы в вестибюль «Сент-Грегори». Было почти четыре часа дня.

Херби узнал Лайла Дюмера и Стэнли Диксона, шедшего, насупясь, впереди остальных к лифтам. Через несколько минут все четверо скрылись из виду.

Во время вчерашнего телефонного разговора Диксон заверил Херби, что будет молчать о причастности последнего к скандалу, разразившемуся накануне. Но ведь, кроме Диксона, с опаской думал Херби, есть еще трое. И уж совсем нельзя ручаться за то, как поведут себя остальные — да, пожалуй, и сам Диксон, — если их начнут допрашивать, а возможно, еще и пригрозят.

И старший посыльный вот уже вторые сутки продолжал с возрастающим страхом ждать, что будет.

Тем временем Стэнли Диксон, выйдя первым из лифта, шел по коридору бельэтажа в сопровождении своих приятелей. Они остановились у двери, на которой поблескивала табличка с надписью: «ДИРЕКЦИЯ». Диксон мрачно повторил: