Кристин Хантер - Трио «Душа» и Сестрица Лу

Лоретта ошеломленно наблюдала за тем, как Мэми Лобелл металась по кафедре, воздевая руки к пастве, и как в ответ на ее исступленный призыв повскакали со своих мест некоторые прихожане. Большинство из них, крикнув раз — другой, усаживались на скамьи, но несколько мужчин и женщин выбежали в проход и пустились там в экстатический пляс, напоминавший нервные припадки Джетро. Нет, они не притворялись; как и Джетро, они были искренни, находясь в своего рода трансе. Какой-то мужчина брякнулся на пол и принялся кататься по нему, а одна женщина упала в обморок, и церковному служителю пришлось вынести ее из церкви.

Лоретта была потрясена. Это показалось ей крайне недостойным и неуместным на похоронах. Она бы ни за что не разрешила в церкви подобную истерию. Но каково же было ее изумление, когда через минуту она обнаружила, что сама стоит в полный рост и что один из восклицающих голосов, — не чей иной, как ее собственный.

— Да разве ж это справедливость — карать невинных детей?! — кричала преподобная Мэми, все более распаляясь: голос у нее срывался, а слезы и пот градом катились по щекам.

— Нет! — ревела в ответ паства.

— Но этот город услышит еще глас господен! И справедливость его восторжествует!

Это был сигнал. В первом ряду церковных хоров поднялись Лоретта и трое ее друзей, а сидевший за пианино Слепой Эдди заиграл торжественное вступление, напоминавшее раскаты грома. Стихотворение Фесса «Реквием по Джетро» Эдди положил на церковную музыку, поскольку, по его мнению, «оно, конечно, не совсем похоже на гимн, но под такую музыку оно запросто вступит в лоно церкви. И потом, мне хочется, чтобы у церковной музыки были такие слова».

Поддерживаемые его раскатистым, грозовым аккомпанементом, четверо певцов, соприкоснувшись головами, запели на слова Фесса:

Во время музыкальных проигрышей, которыми Слепой Эдди отделял один куплет от другого, Лоретта видела, как их пение подчиняет себе аудиторию. Со всех сторон раздавались взволнованные возгласы, и все больше людей, до этого сидевших на скамьях, оказывались в проходе. Даже белые, которые никогда не знали Джетро Джексона, достали свои носовые платки.

Вступительные аккорды к последнему куплету Слепой Эдди неожиданно взял очень тихо, и четверо певцов тут же последовали его примеру, умерив свои голоса до мягчайшего пиано. Эта драматическая перемена вызвала у эмоционально напряженных слушателей новые крики и возгласы.

Всю неделю Лоретта со страхом гадала, как прихожане воспримут эти последние четыре строчки, казалось бы, ставившие под сомнение святая святых их вероучения. Но Слепой Эдди не дал никому опомниться. Аплодисменты в церкви не были приняты, поэтому Эдди не стал их дожидаться, а, быстро сменив тональность и перейдя на оглушительное форте, неожиданно заиграл вступительные аккорды к «Храни тебя господь до новой нашей встречи».

Четверо юных певцов не заставили себя долго ждать, а сзади их поддержал мощный сорокаголосый хор, поднявшийся со своих мест.

— Все вместе! — скомандовала преподобная Мэми, призывно поднимая руки. — Теперь все поют!

В следующий момент все, кто был в церкви, встали и запели.

Когда гимн был пропет один раз, Слепой Эдди снова заиграл тихо, и под его аккомпанемент преподобная Мэми произнесла заключительные слова своей проповеди.

Вслед за этим гроб в сопровождении плакальщиц медленно вынесли из церкви. Наблюдая за процессией, Лоретта чувствовала себя изнуренной, опустошенной и одновременно как бы умиротворенной. Она поняла теперь, почему миссис Джексон не хотела, чтобы похороны Джетро проходили в скромной, формальной обстановке. Во всех этих криках, слезах и других крайних проявлениях чувств было нечто, что успокаивало вашу… вашу…

Душу. Другого слова Лоретта не нашла.

Через неделю по всему Лореттиному маршруту от школы до мастерской на заборах и телефонных столбах появились своеобразные произведения искусства. Чья-то талантливая рука нарисовала мастерские карикатуры на Фесса — драчливо выступающий подбородок, круглый нос, выпученные глаза за массивными очками — и снабдила их издевательскими подписями. «Диктатор», «Адольф Гитлер», «Гангстер», «Аль-Капоне» — вот лишь некоторые из них. На столбе напротив мастерской со вкусом выполненный плакат коротко призывал: «Долой диктаторов!», и никаких иллюстраций.