Урсула Ле Гуин - Индеец с тротуара [Сборник]

Но у Лероя Медведя возникло более скорое решение. Он сгреб Роджера за лацканы его дорогой куртки.

— Ты рассказал им, козел вонючий? — спрашивал он, хлеща несчастную жертву по обеим щекам так, что голова Роджера моталась из стороны в сторону. — Ты рассказал? Рассказал? А?

— Говори, крыса, — вторил ему мерзкий маленький «мститель» с ножом. — Говори, или подохни.

Звук, вырвавшийся изо рта Роджера, был похож на кваканье раздавленной лягушки:

— Да. Я… рассказал. Все рассказал.

Лапа Медведя звонко заехала Роджеру по носу, а остальные мальчишки с гневным ревом присоединились к расправе. Лоретта молчала и не вмешивалась, понимая, что на ком-то они должны разрядиться. Но полминуты избиения было пределом того, что она могла вынести.

— Прекратите! — приказал она голосом, грозившим перерасти в оглушительный крик. — «Пауки» услышат!

Предупреждение возымело действие. Шум быстро прекратился, ребята нехотя отступились от Роджера. Тот размазывал кулаком по лицу слезы и кровь, текшую из его разбитого носа.

— Отпустите его! — приказала Лоретта, удивляясь тому, как ей удалось обуздать эту необузданную компанию.

Медведь пинком отправил хнычущего избитого осведомителя к двери. Едва оказавшись на улице, тот пустился бежать. Лоретта предусмотрительно оставила дверь широко открытой. Однако проникающий с улицы холодный воздух, видимо, отрезвил некоторых мальчишек.

— Похоже, придется маненько отложить, — грустно констатировал Дэвид.

— А куда ты денешься, если «пауки» пронюхали про наш план, — ответил Фрэнк.

— Гад буду, пронюхали, — сказал Улисс. — Этот до дик всем стукачам стукач. Такой заложит «паукам» вставную челюсть своей бабуленьки, а потом угостит бедняжку зеленым яблочком.

Его высказывание рассмешило Лоретту и кое — кого из мальчишек.

Но Фесс не смеялся. Он стоял в стороне от остальных, потупившись и упрямо сжав губы. Никто теперь не обращал на него внимания. Кроме Лоретты, которая не хотела повторять своей ошибки.

— А газету вы в любом случае можете напечатать, — предложила она, глядя в лицо Фессу.

— Только через мой… — начал Вильям, но Лоретта перебила его:

— А это идея, Вильям! Пожалуйста, разреши им. Что-тоим надо же сделать!

Она знала этих ребят лучше, чем Вильям. Они должны дать выход своему гневу, в противном случае дело может кончиться разрушительным взрывом.

Но Вильям упрямо качал головой.

— Только не на моемстанке, — сказал он. — Я их теперь близко к нему не подпущу.

Искра надежды, вспыхнувшая было за стеклами в черепаховой оправе, быстро погасла. Взгляд Фесса стал привычно тяжелым: в его матовых глазах нельзя было прочесть, какой новый план мести вынашивает его предприимчивый мозг.

Лоретта только что одержала головокружительную победу, но чувствовала себя проигравшей. Она бесцельно бродила по зале, остановилась возле пианино, машинально провела пальцем по его пожелтевшим, щербатым клавишам.

— Надо как-то помянуть Джетро, — сказала она то ли ребятам, то ли самой себе. — Как-то так, чтобы без драк, без избиения и убийств. И так их было достаточно.

Но все молчали. Не придумав ничего иного, Лоретта села за фортепьяно и взяла три основных аккорда Слепого Эдди. Она на разные лады играла трезвучия, и вдруг на память ей пришел гимн, которому обучил ее Слепой Эдди. Левой рукой играя аккорды, правой она принялась одним пальцем подбирать мелодию:

Улисс не был злым мальчишкой. Грубым, да, — всем саутсайдским мальчишкам приходилось

быть грубыми, — но не злым. Лоретта заметила, что большие, сильные парни редко бывают злыми. Самыми злыми, как правило, оказываются самые маленькие и хилые. Добрый Улисс наверняка обрадовался тому, что сегодня вечером ему не придется избивать лейтенанта Лэфферти. Во всяком случае, на втором куплете над ухом Лоретты зазвучал сильный, успокаивающий бас Улисса.

Следом за ним вступили еще несколько голосов.

Скоро даже Медведь запел, тоненьким, скрипучим и фальшивым тенорком, который никак не вязался с его грузной, устрашающей фигурой. Но Лоретте его пение показалось обворожительным.

Миссис Джексон не осталась одинока в своем горе. Его пришли разделить с ней множество людей; причем не только те, кто лично знал и любил миссис Джексон, но и сотни жителей Саутсайда, узнавших о смерти Джетро из газеты. В ту ночь мальчишки напечатали пятьсот экземпляров и на следующий день распространили их. Номера передавались из рук в руки, а те, кому они так и не попали на глаза, знали о случившемся от читавших.