Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть

– Ты правда так думаешь?

– Да, братец. В тебе всегда присутствовала некая «теневая зона». Иногда она исчезала, и ты становился предприимчивым, волевым. Когда она проявлялась, ты казался мечтательным. Это придавало тебе даже некий шарм. Но у меня такое впечатление, что с годами эта тень заполнила весь твой внутренний мир. Ты сам превращаешься в тень, Ноам. Ты скользишь по жизни, не касаясь окружающих тебя людей, иногда в их свете ты становишься больше, а иногда просто позволяешь им ходить по себе.

Ноам озадаченно обдумывал этот образ.

– Мы так и не смогли оправиться после маминого ухода, правда? – шепотом спросила Элиза.

Это замечание удивило Ноама. Смерть матери была для них запретной темой. Слишком памятной, слишком тяжелой – они предпочитали молчать о ней.

– Ты лучше справилась с этим, чем я.

Она пожала плечами, не уверенная в правильности этого утверждения.

– Ты тоже справишься.

– Надеюсь. Хотя… я опять ходил к доктору Лоран, – объявил Ноам.

– Да? Когда? И почему?

– На днях. Надеялся избавиться от того, что ты называешь моей «теневой зоной».

– Я хотела сказать: почему именно сейчас? С тобой что-то случилось?

Ноам замолчал в нерешительности. Что ей ответить? Рассказать о словах Анны и о том, какое действие произвели они на него? Элиза знала, что у брата бывают приступы страха, но он скрывал от сестры всю глубину своих проблем, чтобы не расстраивать ее.

– Ничего особенного, – солгал он. – Просто захотелось понять, почему я топчусь на месте.

Элиза положила голову ему на плечо.

– И что она сказала?

– Что больше не практикует. Но она порекомендовала меня одной своей коллеге.

– Видишь, ты можешь принимать правильные решения, когда это необходимо.

В интерьере приемной преобладал белый цвет, создавая атмосферу покоя и безмятежности. Проникавшие через два окна солнечные лучи ласкали изящные линии современной мебели, которая структурировала пространство, не загромождая его и способствуя формированию гармоничного ансамбля. При других обстоятельствах Ноам отдал бы должное этому дизайну, но сейчас ему было тревожно. Чтобы немного успокоить нервы, он сделал несколько шагов по толстому ковру. Кто такая эта Линетт Маркюс? Она сама позвонила ему, назвала имя доктора Лоран и предложила встретиться.

Когда она вошла, он внимательно оглядел ее. Строгость, почти суровость сочеталась в Линетт Маркюс с приветливостью. На вид ей было около сорока, маленькая, хрупкая. Затянутые в конский хвост волосы открывали угловатые черты лица, которые смягчал ласковый взгляд. Она замерла на мгновение, словно изучая Ноама или отыскивая в его глазах важную информацию. Это смутило его, и он ответил ей слабой улыбкой. Она, казалось, поняла смущение своего гостя и шагнула ему навстречу, протянув руку для приветствия.

– Очень рада познакомиться с вами, Ноам, – скаазала она и пригласила его проследовать за ней в кабинет.

Тот же декор, та же атмосфера. Она села за дизайнерский стол причудливой формы и предложила ему устроиться напротив.

– Доктор Лоран позвонила мне и попросила принять вас. А я ни в чем не могу отказать своей выдающейся коллеге.

Ноаму снова показалось, что в ее взгляде мелькнуло смятение. Линетт Маркюс разглядывала его как-то по-особому: он не мог сказать, что это было – обычное любопытство или профессиональный интерес. Он заметил, что у нее слегка дрожат руки. Она быстро положила их ладонями на стол и постаралась овладеть собой.

– А почему именно вы? – поинтересовался Ноам, не зная, прилично ли задавать такой вопрос.

– То есть? – не скрывая удивления, спросила она.

– Как вы думаете, почему Арета Лоран позвонила именно вам, а не кому-то другому из своих коллег? Дело в вашей компетентности, в ваших личных отношениях или в методах, которые вы используете?

Линетт Маркюс ненадолго задумалась.

– Наверно, по всем этим причинам, вместе взятым. Плюс еще одна: я вас знаю.

Заметив удивление Ноама, она поспешила пояснить:

– Изучая психологию, я заинтересовалась знаменитым «Мальчиком, который хотел говорить». Я встретилась с доктором Лоран, и мы побеседовали… о вас. Вернее, о ребенке, которым вы были когда-то, и о методе лечения, который она применила. После этого я продолжала поддерживать с ней контакт. Мои мысли, моя методика показались ей интересными, она присутствовала на кое-каких моих лекциях.

– А что это за мысли, что за методика? Что в них такого особенного? – спросил Ноам.