Дэйв Чичирелли - Фейкбук. Реальная история, основанная на настоящей лжи

32 минуты назад с мобильного устройства ● мне нравится

Кэтрин МилларУчишься и живешь, как я погляжу. lol

12 минут назад с мобильного устройства ● мне нравится

Дэйв ЧичиреллиНа дороге другие законы.

Я делаю то, чего никогда бы не сделал в прошлой жизни. То, чем никто не смог бы гордиться.

только что с мобильного устройства ● мне нравится

Очень правдоподобно, Фальшивый Дэйв. Очень.

В Нью-Йорке любят Хеллоуин, а я люблю Хеллоуин в Нью-Йорке. Мне нравится, как ньюйоркцы — и неважно, как они одеты, — гуляют по улицам как нью-йоркцы. Когда вервольф идет по Пятой авеню с «Time is money» — это сюрреализм. Как и платформа метро 31 октября, заполненная черепашками-ниндзя и сексуальными медсестрами, которые расталкивают друг друга локтями. Это перформанс размером с целый город, абсурдный спектакль и прекрасное времечко.

Для детей и взрослых весь октябрь становится предвкушением ночи, когда миллионы людей освобождаются от необходимости быть собой. Для двадцати-с-чем-то-летних одиночек вроде меня это — шанс отбросить осторожность. Разговоры с незнакомыми людьми — да, блин, даже конфеты, взятые у незнакомцев, — как-то вдохновляют. Почему нет? Это Хеллоуин, и ты — не ты.

Но я уже не был собой. И наверное, именно поэтому чувствовал себя несколько выбитым из колеи. Для меня это был канун Дня Всех Святых, морозная осенняя Ночь вредительства, а вот моему альтер эго, скромному герою Фейкбука, созданному как идеальная шутка, — приходилось жить совсем невеселой жизнью.

Я притворялся уже двадцать дней и только-только обжился, если можно так выразиться. Как и любой вид искусства, Фейкбук имел свои сильные и слабые стороны. Хуже всего было то, что надо рассказывать историю в реальном времени. Секунда — это секунда, сейчас — это сейчас, и нельзя опустить скучные моменты. Мои зрители проживали свои жизни параллельно с протагонистом, поэтому шесть месяцев уйдет не только на то, чтобы написать Фейкбук, но и на то, чтобы его прочитать. Это длинная история, и ей придется разгораться медленно.

Поэтому я принял разумное решение отказаться от дешевых сенсаций и придерживаться более правдоподобных мини-приключений и шуточек о жизни на дороге. Терпение и сдержанность очень важны, особенно на первых этапах. Люди должны поверить в достоверность истории, прежде чем я начну расширять ее границы. Но, пока я прикидывал, как бы не пережать, мне вдруг стало сложно двигать Фейкбук вперед. Я знал, что любой пост — игра, и поймал себя на мысли, что делаю только верные ставки. Живу две осторожные жизни одновременно. Я даже рассматривал поворот сюжета, при котором я становился менеджером среднего звена в питтсбургском ресторане «Оливковый сад». Это был очень простой сценарий. Мое идеальное произношение слова «ньокки» сильно продвинуло бы мою карьеру. Но если в реальной жизни я еще был готов осесть на одном месте, то в вымышленной — ни за что!

Я постоянно напоминал себе, почему вообще за это взялся. Из-за игр вроде «Веселой фермы» и мучительно скучных записей о них от френдов в Фейсбуке.

Для непосвященных, «Веселая ферма» — такая игра в соцсети. На самом деле это значит, что игроки оставляют на стене записи, заставляющие вас тратить на них собственную жизнь, а также тратят свою. В игре надо растить уток, коров и всякое такое. Я не совсем понимаю, как это делается. Но, судя по постам в новостной ленте, я единственный в нее не играю. Знакомое ощущение. Я рос, имея возможность только смотреть, как друзья «проходят вот этот трудный кусок», и не играл вместе со всеми в «Сегу» и «Нинтендо». Единственной игровой приставкой, разрешенной в доме Чичирелли, была Atari 2600, удачно выпрошенная старшим братом во время приступа аппендицита. В глазах матери, которая не понимала чудес шестнадцатибитного процессора, приставка была статичной и неизменной штукой. Если уже есть одна, зачем нам другая? Кстати, ее не слишком напугал компромисс, возникший на больничной койке и впустивший в ее дом видеоигры. Ее девиз? Не принимай наркотиков и не будь видиотом. Конечно, я экспериментировал в колледже. Когда я вырвался из замкнутой экосистемы, застывшей в том веке, когда название игры полностью ее описывало, переход от «Приключения» или «Боя» к Grand Theft Auto III меня шокировал. Я подсел… пока не столкнулся с The Sims.

В The Sims ты создаешь персонажа, селишь его в дом, а потом… занимаешься уборкой. Это сущий наркотик. Скоро я обнаружил, что нарушаю реальные обязательства, лишь бы Сим Дэйву хорошо жилось (теперь, когда появился Фейкбук, я подозреваю, что паттерн зародился именно в те времена). Я постоянно проверял, убрал ли маленький Сим сим-квартиру, приготовил ли сим-еду, сходил ли в сим-туалет и назначил ли свидание с сексуальной сим-соседкой. И в один пронзительно ясный момент понял, что сам в это время сижу в грязной комнате в общежитии, голодный и совершенно одинокий. Стены вдруг начали сдвигаться, и видеоигры — все скопом — стали «золотом дураков», обманывающим совсем ненадолго. Мама была права. С тех пор я больше никогда ни во что не играл.