Виктория Беляева - Корпорация

В такие вот ночи хорошо бы в город, где цветные огни плывут в лужах, где идут и идут потоком машины, люди – несмотря на ночь. Окунуться бы в город, утонуть в нем. А здесь все не так как-то… мысли приходят странные… о том, что не успел чего-то, не поймал, не прожил – и не поймаешь уже, и не проживешь…

Тоскует, тоскует в такие ночи душа любого, кто не успел уснуть, кому есть, о чем пожалеть и что рассказать неведомому собеседнику – себе же, ибо больше некому, ибо никому больше этого не скажешь… Посидеть, пожаловаться, перебрать запасы памяти…

Редко, может быть – единственный раз в году – приходили ему в голову такие мысли. В такую ночь, как сегодня – звездную и безлунную, с черным промытым небом, с воздухом холодным и чистым, как горная вода. Пожаловаться бы кому… Да кому ж пожалуешься?…

И о чем?… Не случилось ничего непоправимого, и руки не опустились, и есть в этих руках сила бороться, и сила есть в сердце… Но каков же искус – побыть хоть единую ночь в году слабым и смертным…

Побыть слабым… Нельзя, невозможно, не тот сейчас момент. За горло держит чужая рука, жесткая и чуткая.

И – на всех фронтах без перемен. В прошлую пятницу пришла очередная бумажка из Генпрокуратуры. Угрозы… Кочет продолжает заявлять о намерении вытрясти из СГК налоги будущего года. Согласие он Денисову дал, но не замолкнет до той поры, пока кто-нибудь – Денисов ли, Фрайман ли – не закроет ему рот даровым электричеством. Ну, можно понять генерала… чего там…

Впрочем, есть кое-какие перемены, есть… Свежая сводка из Байкальска – Ларионов вплотную подошел к Терских, в затылок дышит: 30 процентов у Терских, 24 – у кандидата «Росинтера». Наблюдатели кричат в голос: две недели – и сравняются, и тогда никто и ничто Терских не спасет, прогорит на выборах…

А с ним и Фрайман прогорит. Не дотла, конечно, но ощутимо все же. Как-никак, ни один десяток миллионов вложил в акции «Байкалэнерго», а не станет у руля Терских – и напрасной окажется трата, будет сидеть Фрайман со своими сорока процентами и сопеть в две дырочки молча.

А это значит, что потянется цепочка фраймановских неудач дальше, потянется ниточка к алюминиевым заводам. Цена на алюминий скользит вниз, сверхдоходное производство превращается просто в доходное, и исправить положение можно только одним – удешевив энергию. А не будет дешевой байкальской энергии – и растают фраймановские алюминиевые деньги – как сон, как утренний туман…

Ох, велик соблазн – довести начатое до конца, не снимать Ларионова с дистанции перед голосованием. Ведь видно уже – возьмет он это кресло, станет губернатором, захоти этого Старцев…

Да ведь всей-то радости – Фрайману досадить. А дальше что?… На кой черт «Росинтеру» регион, в котором нет у него никаких интересов. «Байкалэнерго» контролировать не получится – тот же Фрайман, крупный акционер и не даст, вой подымет на всю страну. В алюминий руки не запустишь – там и так разных рук немеряно… Да и не в том сейчас положении «Росинтер», чтоб вести завоевательные войны. Не войн хочется – покоя… покоя…

Лучше подождать три года, сохранить Ларионова для Госдумы… Вложиться в него еще за это время, подраскрутить так, чтоб на всю страну зазвучало имя – потенциал у человека серьезный: и голова на плечах, и харизма в глазах, и женщинам нравится… К таким людям Старцев привык относиться трепетно, беречь и лелеять…

Да нет, есть и другие перемены… Вон пресса никак не уймется, дня нет, чтоб не мелькнуло где-нибудь – Цыпа… сенсационные показания свидетеля… новые подробности… адвокаты выражают уверенность… И Цыпин дегенеративный фейс на полполосы – улыбка, полная оптимизма…

Ну, пусть надеется человек. Не жалко. И будет надеяться на свободу до той поры, пока не уймется Кочет. Вот тогда разом исчезнут все свидетели, и чуда никакого не будет, ибо чуда здесь быть и не должно. «Вор должен сидеть в тюрьме! И будет сидеть…» Эх, хороший фильм был…

Можно, можно бороться. Есть и у Старцева в руках кое-какие козыри… Можно рискнуть!… Но – надо ли?…

Война вымотает Фраймана, но и «Росинтер» обескровит. И деньги, которые на нее уйдут – не те уже шальные первые деньги, которым, честно говоря, и счета-то особого не было… Обросли за десять лет хозяйством сложным, тонким. И рисковать теперь приходится не эфемерными цифрами на счетах, а вещами очень и очень конкретными – модернизацией производственной площадки в Снежном, новой технологической линией на Уральском авиамоторном, программой соцподдержки и обучения в «Энергии»… Людьми, производством приходится рисковать…