Саша Филипенко - Травля (сборник)

пауза

Часть, из которой мы узнаем, как начинается травля

Лев просыпается. От собственного крика. Во сне предательски пропадает голос. Он слышит лишь обрывок, поэтому ему кажется, что вопль был коротким, но нет – Лев долго стонал. Ладони мокрые, лицо тоже. Вдох-выдох, вдох-выдох, выдох-вдох. Перепуганный человек-паровоз. Лев закрывает и открывает глаза, пытается всмотреться в покрытую мраком комнату. Тянется к стакану с водой.

Сон повторился. Медленный, размытый, вязкий. Окно, руки, падающая на землю девочка. Лев видит этот кошмар вот уже который день. Самое жуткое в нем – хлопок. Непередаваемый, непереносимый звук, который раздается после удара девочки о булыжную мостовую. Резкий, но в то же время глухой. Страшный, но тихий. Звук ненаполненный, пустой, шелестящий. Пуф-ффф. Быстро, четко, слабо, как неудавшийся, скользнувшими пальцами, щелчок. Льву снится, что после хлопка голова дочери отрывается и, будто вымазанный в красной масляной краске спущенный резиновый мяч, начинает скакать. Уже в следующем эпизоде сна дочь, к счастью, вновь жива. Она лежит на мостовой, шевелит ножками, улыбается, но когда Лев берет ее на руки, словно тая, она начинает растекаться сквозь пальцы. Лев делает глупые, нелепые попытки удержать дочь, но тщетно, на ладонях остается лишь липкая, расползающаяся кожа. Глаза, рот, уши, будто растаявшее мороженое, стекают на асфальт. Лев смотрит на себя и понимает, что запачкан этой липкой жижей. Он пытается оттереть белую рубашку, но от этого лишь сильнее растирает по себе малышку. Лев чувствует ее пальчики, косточки, ногти.

Открыв глаза, Лев закрывает лицо руками и тяжело дышит в ладони. Перед глазами постоянно всплывают обрывки сна. Прыгающий колобок лица, месиво маленького тельца. В таких случаях человек, как правило, успокаивается, понимая, что видел кошмар, но Лев задыхается, осознавая, что это не сон…

пауза

Брат рассказывает мне, что спустя три дня после встречи в лесу выкладывает свой план Кало:

– Журналист живет на пятом этаже, так? Так. Квартира под ним пустует. Я узнавал. Мы снимем ее, устроим там штаб и, заодно, заселим туда двух актеров, якобы алкашей. Каждый день они будут бухать, орать, закатывать вечеринки, лишая Пятого сна. Это для начала. Вообще, пункт за пунктом, я все расписал здесь. Вот мой план, держи.

– Да лень мне читать, старик, что у тебя там дальше?

– Мы не будем придумывать ничего сверхъестественного. Мой план не требует никаких сверхусилий. Я предлагаю прессовать его нормой. Все, что обыкновенно случается в этой стране, каждый день должно происходить с ним. Хамоватые официанты, сорвавшиеся с цепи водители. Мы разовьем его паранойю. Я предлагаю настроить весь мир против него. Объектом репрессии должно стать не тело, но дух!

– А поконкретнее можно? Что мы делать-то с ним будем?

– Травить. По моим расчетам, на все про все у нас уйдет не больше трех-четырех месяцев. Думаю, что через девяносто дней Пятый сбежит отсюда как миленький. Может, и раньше…

Пробежав глазами наброски, Кало улыбнулся и сказал:

– Три – это хорошо. Лев, если у нас все получится, ты даже не представляешь, как дядя Володя отблагодарит нас! Уверяю тебя, ты раз и навсегда решишь все свои финансовые вопросы. Если честно, в этой истории я очень рассчитываю на тебя.

Вот так все и начинается. Они действительно снимают квартиру на четвертом этаже, закупают всю необходимую аппаратуру и нанимают двух актеров. Уже на следующий день, возвратившись с прогулки, Пятый обнаруживает, что его дверной замок чем-то залит. «Я же предупреждала тебя», – с ребенком на руках нервничает жена. «Милая, успокойся! Наверняка это какая-нибудь шпана».

– Шпана, – с печальной улыбкой говорит мой брат. – Как бы не так. Самоуверенный кретин. В течение двух часов он пытается попасть в собственную квартиру, и когда, наконец, оказывается дома – я приказываю ребятам врубать музыку. Собственно, в этом и заключается мой план. Тактика острых касаний и мелкой пакости, война беспилотников. Мы не собираемся вступать с ним в открытое противостояние, мы не хотим угрожать, не собираемся ничего объяснять, мы всего-навсего хотим прессовать.

Кало предлагает задействовать все инструменты воздействия сразу, но я категорически против. «Не сейчас – убеждаю его я, – всему свое время!» Журналист должен понять, что беда не приходит одна. Я против того, чтобы вывалить несчастья единовременно. Мы должны вскрывать горести одну за другой, как карты в пасьянсе, а для начала неплохо бы и познакомиться. Получше…