Сергей Кузнецов - Калейдоскоп. Расходные материалы

Как кошка. Как будто у нее девять жизней. Девять – или ни одной. Падает на четыре лапы, хвост трубой. Черный дым. Если умирать – то тоже девять раз. Маленькая смерть кошки. Совсем маленькая смерть. Девять маленьких смертей. Девять тысяч смертей. Девять миллионов.

Черная шерстка или рыжая. Красная от крови. Рыжая от ржавчины. Колючая проволока, пропущенная сквозь плоть. Дети переминаются с ноги на ногу. Улыбаются. Они улыбаются, ты видишь – они улыбаются! Улыбнись, улыбнись тоже. Но кузов полон. Ценный груз. Вповалку, без различия.

Фотографии не умеют кричать.

Life значит «жизнь».

Они называют это иронией. Немецкие романтики. Романтики. Немецкие.

Вповалку, без различия. Стук колес по рельсам. Проволока через плоть, крест-накрест через окно. Поезд, поезд полон. Ценный груз. Девять тысяч маленьких смертей.

Когда я умру, я умру одна. Мне повезет. Если мне повезет.

Я тренируюсь. Каждый день, каждый час. Как кошка. Девять тысяч раз. Девять миллионов.

Колеса по рельсам – как метроном. Чтобы не сбиться. Раз за разом. Чтобы успеть, пока поезд не остановился.

Они сошли на мокрую от дождя дощатую платформу. Ну да, все четверо приехали в один и тот же приморский городок, скорее даже – деревушку. Стивен хотел помочь женщине понести чемодан, но, когда протянул руку, она отшатнулась. Патер Фейн взял ее за локоть и что-то тихо сказал.

Стивен обогнал их и следом за профессором Эвансом направился к единственной гостинице, высившейся в дюнах. Безлюдное однообразие пейзажа лишь подчеркивали редкие фонарные столбы, напоминавшие о городской цивилизации меньше, чем лесные деревья, и деревья несуразнее фонарных столбов в этом пейзаже. Молодой человек невольно задумался, насколько кажущийся беспорядок растущих тут и там сосен богаче и разнообразней упорядоченной структуры фонарей. Если бы кто-то захотел зашифровать здесь послание, только деревья могли бы послужить ему верными помощниками: столбы годились лишь на то, чтобы задать координатную сетку, внутри которой умелый шифровальщик мог бы скрыть достаточно информации, чтобы обеспечить Стивена работой на ближайшие дни.

По счастью, если Бог и говорил со своими созданиями символами, Он не унижался до математических головоломок. Старик не играет в кости – Стивен вспомнил Эйнштейна. Или теперь принято считать, что все-таки играет?

Он хотел было спросить об этом профессора Эванса, но тот, с неожиданной для его возраста резвостью, ушел далеко вперед. Стивен прибавил шагу, и тут его окликнули.

Юноша обернулся: прислонившись к дереву, на него смотрела женщина. Она была одета не по погоде, это сразу бросалось в глаза: шляпе с широкими полями, украшенной кружевной вуалью, полагалось защищать хозяйку от ярких солнечных лучей, на которые в ближайшие дни не приходилось надеяться. Довоенное платье немного старомодное, но даже неопытный в таких вещах Стивен понял, что когда-то оно было дорогим и модным.

Женщина молчала, только слегка качала бедрами и время от времени подносила ко рту зажженную сигарету: облачко дыма не давало различить лицо, и без того скрытое в тени.

Стивен поздоровался и уже собирался продолжить путь, когда дама сказала:

– Меня зовут Ольга.

Голос у нее был глухой и надтреснутый, и Стивен сразу уловил какой-то восточноевропейский акцент, так похожий на акцент Златы.

– Ольга Норманд, – сказала женщина после паузы, и Стивену показалось, что она смотрит на него вопросительно, будто он должен ее знать.

– Меня зовут Стивен, – сказал он, – я рад знакомству.

Женщина шагнула ему навстречу, как бы предлагая протянуть ей руку.

– Вы тоже к Фортунату? – спросила она.

– Нет, – сказал Стивен, беря ее под руку, – я ищу одну девушку.

– Если вы не интересуетесь местными крестьянками, – сказала Ольга, – я, вероятно, могу отгадать ее имя. Здесь немного женщин: я и мисс Любовска.

– Злата, – сказал Стивен, не в силах удержаться, чтобы лишний раз не произнести имя объекта своей страсти.

– Ей повезло, – сказала женщина, – ради нее вы отправились на край света.

– А вы зачем приехали сюда? – спросил Стивен.

Идя рядом с женщиной, он смог ее рассмотреть. Наверно, десять лет назад она была очень хороша: во всяком случае, гордая осанка до сих пор намекала, что когда-то молодые люди были готовы отправиться за ней даже дальше, чем на край света. Но сегодня лицо, густо покрытое белилами, вызывало мысли о посмертной маске. На крутом подъеме женщина прижалась к Стивену, и юноша невольно вздрогнул.