Анна и Сергей Литвиновы - Над пропастью жизнь ярче

Прошло всего сорок секунд, как смолкла пересчитывающая машинка, а Саша с сумкой уже распахнула дверь в подъезд. На глаза она надвинула бейсболку. Из обменника, со стороны одураченных клиентов, никаких звуков не доносилось. Они послушно ждали.

Саша выскользнула в полутемный подъезд и закрыла за собой потайную дверь. По плану надо было запереть ее, однако из-за мрака в подъезде и трясущейся (все-таки трясущейся!) руки это никак не удавалось. Нетерпение нарастало внутри ее – и, как ей показалось, с той стороны обменки, отделенной от девушки теперь уже не только гипсокартонной перегородкой, но и еще одной дверью. Наконец ключ вставился. Саша повернула его. Щелкнул замок. Ф-фу, закрыла.

В этот момент по ступенькам снизу, от почтовых ящиков, одышливо поднималась полная старуха. Остановилась, бесцеремонно ощупала своими глазками лицо и фигуру Сашеньки, сумку в ее руках. «Вот и свидетельница», – болезненно подумала девушка. Старуха открыла рот что-то сказать, однако Саша прошмыгнула мимо нее по короткой лесенке вниз, к двойным дубовым дверям подъезда.

Выскочила наружу. Тут, прямо у входа, должен был ждать Зиновий. Однако машины не было. Вероятно, она слишком быстро выскочила и он еще не успел подъехать. Надо было переходить на запасной план, двигаться по направлению его движения, и где-то по пути он перехватит ее. Саша поспешила к выходу из двора – противоположному злосчастной подворотне с обменкой. Однако внутри все равно все задрожало: «Вдруг Зина бросил меня? Вдруг его схватили?» Разум говорил ей: кто и почему может схватить его? Однако нервы не слушались, расшатывались внутри и визжали.

Она старалась не думать, но богатое воображение тем не менее рисовало картины: вот Ефрем с охранником начинают беспокоиться. Вот они принялись стучать в окошечко, сначала робко, затем сильнее. Сколько пройдет минут, прежде чем они поймут, что их обманули? Две, три, пять? Что они станут делать? Попытаются разбить стекло? Сокрушить гипсокартонную стену? Вызовут милицию? Когда приедут менты? Как скоро их с Зиной объявят в розыск?

Саша выскочила со двора в переулок. В какой-то момент мысли смешались, и она не могла вспомнить, где сегодня с утра оставила машину, дислокация каждый день менялась, а от этого зависело, в какую сторону идти. Она потопталась на месте, мучительно вспоминая. Потом двинулась вроде бы в правильном направлении. Встретившиеся прохожие опять, как давешняя бабка, как-то странно на нее посмотрели. «Вот и еще свидетели», – промелькнуло у нее.

Рядом взвизгнули тормоза. Саша вздрогнула. Около нее остановилась родная «восьмерка». Зиновий из-за руля призывно махнул рукой. Не выпуская из рук сумки с деньгами, она плюхнулась на переднее пассажирское сиденье.

Когда они только планировали свое ограбление, а точнее, великолепное кидалово, Саша думала, что когда все удастся и они вернутся домой с сумкой, полной денег, то начнут радостно прыгать, раскидывать по квартире дензнаки, а может, даже займутся любовью прямо поверх хрустящих купюр. Однако в реальности все обстояло совсем не так. Когда они добрались до квартиры, девушка испытывала такое опустошение, что не хотелось ничего: ни думать, ни двигаться, ни говорить. Она только сидела на диване и бессмысленно щелкала пультом от телевизора в поисках криминальной хроники об их деянии. Сообщения появились лишь на третий день, и то не по телевизору, а в газетах. Зато перед ее глазами почти беспрерывно маячило печальное лицо Ефрема Приклонцева. Саша представляла, как оно изменилось, когда мужчина узнал, что его обокрали, и не испытывала ни малейшей радости или злорадства, напротив, только сочувствие и вину.

Но вскоре заехал за своей долей Виктор и мимоходом сказал, что эта сумма для таких, как Приклонцев, сколачивается за полгода, поэтому не надо его ни в коем случае жалеть.

И Саша постаралась все забыть и жить дальше. Тем более, как она думала, оставалось ей жить не так много.

А очень скоро довольный Виктор Валерьянович поручил им второе дело.

Первый в России Парад мировых карнавалов решили отгрохать, чтобы сразу прогремел по планете. Все в кучу: советские шествия, голливудские шоу, венецианские гондолы, немецкая черная месса с колдунами и ведьмами. Плюс шаманы, эскимосский ансамбль, буддийская мистерия, двести полуголых бразильянок пляшут самбу. Попасть на мероприятие невозможно. Сидячие места на трибунах у мэрии расхватали самые шустрые из бомонда. Прочие толкались локтями в толпе на Тверской. Милиционеров – как сельдей в бочке, плюс солдатики. Движение перекрыто.