Абсентис - Под другим углом. Рассказы о том как все было на самом деле

— Я же и говорю, в наш век Просвещения, когда каждый знает…

Но отец Густав не слушал его. Священника на самом деле взволновали вовсе не сами россказни барона, о которых он был и так наслышан. Однако, заглянув в трактир, он увидел нескольких своих прихожан, а это больно ударило его по самолюбию. Католичество только начало восстанавливаться в этих местах после гонений реформаторов, и отец Густав чувствовал особую ответственность перед Господом. Именно ему, священнику единственного католического храма, надлежало вернуть многих заблудших овец в лоно истинной Церкви. Он всегда так тщательно готовился к проповедям, так убедительно доказывал людям пользу благочестивого образа жизни. А его прихожане, оказывается, проводят время, не размышляя о Господе, а сидя в грязном трактире и слушая бредни какого-то сумасшедшего. Может, даже специально приехали для этого в Геттинген. Как такое могло случиться? Что если, и вправду, этот барон одержим дьяволом? Священник мрачно посмотрел на пастора, не в силах скрыть своего раздражения.

— А еще он утверждал, что является незаконнорожденным сыном папы Климента XIV, — не преминул съязвить пастор. — Ну, это-то, вероятно, не самая неправдоподобная его выдумка…

— Возможно, у меня есть идея… — задумчиво произнес, наконец, отец Густав. — Кажется, с вами вместе в университете Геттингена учился некий Распе? Вроде, его звали Рудольф. Помните такого?

— Прекрасно помню, — удивленно ответил Готхард, — Рудольф Эрих Распе. Он был законченным жуликом. Учился наукам и филологии, неглуп, даже талантлив, но очень нечист на руку. Да он и сейчас прячется в Англии, после того, как пропала коллекция вверенных ему монет в Касселе.

— Я потому и вспомнил о нем, хотя и не знаком с ним лично… — отец Густав наморщил лоб, припоминая случайно услышанный недавно разговор, — ходят слухи, что сейчас там у него опять проблемы, какие-то аферы с рудниками. А помимо афер он занимался в Англии литературными переводами, но сейчас оказался абсолютно без денег…

— Не понимаю, к чему вы клоните, — настороженно промолвил озадаченный пастор.

— Я бы рекомендовал вам связаться с этим вашим знакомым Рудольфом Распе и предложить ему написать книгу о бароне Мюнхгаузене, — отец Густав сделал рукой жест, предупреждая пастора не перебивать его, и продолжил. — Точнее, не книгу о бароне, а книгу, написанную от имени самого барона. Я думаю, такой подлог Распе точно не смутит, и книга может стать очень популярной. Уверен, что Распе даже заработает на этом неплохие деньги. При этом надо убедить Распе не стеснятся и писать от имени барона наиболее невозможные глупости и дикую чушь. Таким образом, мы просто уничтожим Мюнхгаузена. Он станет притчей во языцех, бароном-лжецом. Никто больше не будет воспринимать его всерьез, никто больше не поверит ни единому его слову. И тогда барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен из реального исторического лица превратится в потешный литературный персонаж. В посмешище для детей. В шута.

— Он и так шут, — проронил пастор.

— Но он-то об этом не догадывается. А когда все будут показывать на него пальцем и смеяться вслед, он уже не станет бегать по трактирам, а будет отсиживаться дома. Так мы и сохраним души нашей паствы от его тлетворного влияния. Для этого, конечно, книгу придется перевести на немецкий и выпустить в ближайшем издательстве.

Пастор еще ничего не ответил, но отец Густав уловил в его глазах живой интерес. Не было сомнения, что пастор Готхард почуял в идее коммерческий интерес. Ох уж эти лютеране! Всегда не против заработать, даже когда речь идет о таком богоугодном деле. Довольный своей проницательностью, отец Густав попрощался с пастором и отправился домой в Гамельн.

Прошел почти год, и отец Густав давно забыл об этом разговоре. В этот воскресный день он, как обычно, рано пришел в церковь и репетировал проповедь, написанную им накануне. В церкви еще никого не было, и проповедник, стоя на амвоне, беззвучно шевелил губами, изредка поглядывая на толстую книгу, в которую он записывал свои воскресные проповеди. На этот раз, казалось ему, он превзошел самого себя. Проповедь о рае получилась глубокой и убедительной.

В это время к амвону робко подошел привратник и протянул священнику небольшой пакет.

— Вот, отец Густав, только что посыльный доставил от пастора Готхарда.

Священник развернул пакет. К небольшой книжке, находившейся в пакете, была приложена пояснительная записка от Готхарда. В ней пастор писал, что книга Распе была выпущена в Англии и пользуется там огромным успехом. Он же посылает Густаву Штумпфу немецкий перевод, выполненный анонимно поэтом Г.А. Бюргером и только на днях напечатанный в Ганновере. В конце письма пастор рассыпался в благодарностях, и чувствовалось, что приличный процент от издания книги он явно получил.